Мемуары ротного придурка

Поскольку мое исключение переносилось с собрания на собрание, в моем распоряжении оказалось два месяца, которые я использовал для тщательной репетиции своих ответов в домашнем кругу.

Наконец настал роковой день.

За все 28 лет подобного собрания я не помнил: оно продолжалось шесть с половиной часов. И если я уцелел, то обязан этим лишь двум лицам: председателю Мао и нашему вечно бухому партактивисту Чухрову. Первому - за то, что благодаря ему и всему руководству Коммунистической партии Китая, продавшемуся американским империалистам, собрание обсуждало закрытое письмо ЦК КПСС по китайскому вопросу в течение шести часов. Таким образом, удар, предназначавшийся мне, приняли на себя презренные маоисты, за спинами которых мне и удалось укрыться. А второму - за то, что он с еще двумя коммунистами задержался в туалете, где они давили последнюю поллитровку. Председательствующий объявил, что вторым вопросом в повестке дня стоит персональное дело коммуниста Ларского.

Было зачитано мое слезное заявление с просьбой об исключении из рядов в связи с выездом на постоянное жительство в Государство Израиль.

- Вопросы будут?

Тут, конечно, выскочил Вайнштейн из периодики:

- А с какой, собственно, целью вы покидаете нашу любимую советскую Родину и едете к сионистам?

Я был готов к этому на все сто.

- С целью продолжения борьбы за мир во всем мире в рядах компартии, руководимой верным ленинцем товарищем Вильнером.

- Не муди! Этот номер у тебя не пройдет! - крикнул подоспевший из туалета бухой стрелок охраны.

Но на этот раз роковая реплика Чухрова повисла в воздухе, часы показывали без пяти час ночи. Все бросились к выходу, спеша на последний автобус.

Вот так бесславно закончилась моя карьера "первичного придурка" в рядах КПСС.

Зато исключение моей старшей дочки из ленинского комсомола не так гладко прошло, поскольку она и без того автоматически выбыла из рядов (не платила членские взносы).

И эту ярую сионистку заставили вновь вступить в комсомол, чтобы затем с треском исключить, иначе не выдавали характеристику для ОВИРа.

Ее вторично принимали как раз перед тем, как меня исключали из рядов КПСС, и я еще успел дать ей рекомендацию, иначе кто бы согласился ее рекомендовать?

ПРОЩАЙ, СТРАНА ГЕРОЕВ

Должен отметить, что после подачи заявления в ОВИР меня не уволили и не понизили в должности, поскольку я никаких штатных должностей не занимал, являясь внештатником-надомником. Я даже не попал в черный список лиц, которым в издательствах запрещалось давать работу.

В Московском горкоме художников книги не поверили слухам, что я решил уехать в Израиль. Там еще какой-то художник Ларский числился в списках в качестве "мертвой души", не плативший членские взносы. А я взносы регулярно платил до самого отъезда - видимо, поэтому профсоюзные боссы и решили, что тот Ларский уезжает к сионистам, а не я.

Меня даже исключить не успели из "школы коммунизма", так я и уехал членом профсоюза работников культуры...

Как видят читатели, демобилизация бывшего придурка из рядов советских граждан в сионистское Государство Израиль проходила без особых осложнений, если не считать того, что я оказался так завален работой, что мне просто некогда стало отъездом заниматься, и все хлопоты свалились на мою жену. Мог ли я отказываться от заказов, когда такая прорва денег потребовалась? Даже за "отказ" от советского гражданства полагалось платить! Вот и пришлось стоять на трудовой вахте до самого конца...

Читатели ни за что бы не догадались, чем я занимался в знаменательный день своего отъезда из СССР на историческую родину. Буквально за несколько часов до отъезда я сдал большой и очень ответственный заказ для Государственного комитета стандартов - серию плакатов по новым ГОСТам.

Чтобы уложиться в сроки, я создал "бригаду коммунистического труда", взяв себе в ассистенты ожидавшего разрешения на выезд в Израиль Шуру Друка, по специальности инженера-электронщика, но мастера на все руки. Его-то, конечно, выгнали с работы, как только он подал заявление в ОВИР, но Шура временно у меня трудоустроился в качестве придурка при внештатнике-надомнике.

Думаю, что если бы все строители коммунизма так вкалывали, как мы с ним, то светлое будущее давным-давно было бы уже построено. Но, разумеется, нас не соцобязательства вдохновляли, а лишь деньги, которые пошли на покрытие наших долгов, и в частности долга, образовавшегося у меня из-за уплаты довольно крупной суммы за так называемый отказ членов моей семьи от советского гражданства.