Мемуары ротного придурка

Самому событию будет посвящена следующая часть моих мемуаров, а о собаке я не буду много распространяться, учитывая, что не всем читателям это доставит удовольствие. В общем, моя жена с детства любила собак, и как только у нас появилась отдельная квартира, сразу же появился и щенок, который рос вместе с детьми и превратился в ужасно строгую, но очень преданную нам собаку. В квартире она посторонних не терпела, не разрешала ссориться и поднимала лай, если замечала из окна, что пешеходы нарушают правила уличного движения и переходят улицу не там где следует. Никто ее этому не учил, просто она от природы такая была. Конечно, она состояла в собачьем клубе, получала медали на выставках, проходила общий курс дрессировки, но с хозяевами ей в этом смысле не очень повезло. Скорее, она нас дрессировала, чем мы ее. Конечно, мы были пижонами, а не настоящими завзятыми собачниками, но настоящие собачники завидовали, что нам такая строгая собака попалась. Мы же от этого страдали, так как гости боялись к нам ходить, но зато квартиру смело можно было на нее оставлять, и летом она нас надежно охраняла, когда мы жили "дикарями" в палатке.

Рона Каровна и на поездах с нами ездила, и на пароходах плавала, и на самолетах летала. Само собой разумеется, что и в Государство Израиль мы вместе с ней собрались на постоянное жительство, несмотря на то что наши друзья, уже жившие в Хайфе, не советовали ее брать. Но они, во-первых, ее страшно боялись, и во-вторых, друг считал, будто содержание собаки вообще антисемитское занятие. Поскольку, мол, нас, евреев, когда-то травили собаками и собаки вызывают у нас неприятный условный рефлекс... Он искренне опасался, что собака может вызвать неприязненное отношение к нашей семье со стороны израильтян и это осложнит наше устройство в стране.

Но собака осложняла нашу жизнь и в Советском Союзе, и мы к этому уже привыкли. Одним словом, мы не приняли всерьез доводы друзей (которые, конечно же, оказались просто смехотворными), ибо не могли себе представить расставание с нашей преданной Роной Каровной, зная, что она этого не переживет с ее характером... Мы готовы были на любые жертвы, лишь бы она была с нами. Мои женщины даже решили не лететь самолетом, а ехать до Вены поездом - мол, в самолете собаку заберут в грузовой отсек, вдруг она там задохнется или погибнет от холода? В поезде же мы будем вместе, в отдельном купе...

Итак, проделав необходимые формальности, билеты до Вены я заказал на поезд. Собаке выездной визы не требовалось, равно как и обязательного отказа от советского гражданства. Требовалось лишь представить справку из районной ветполиклиники о том, что она здорова и что ей сделаны все прививки, и справку, что клуб служебного собаководства не возражает против отъезда собаки на постоянное жительство в Государство Израиль, поскольку она особой ценности не представляет. Конечно, дочки ужасно обиделись: как это наша собака не представляет ценности?! А наши щенки, которые заняли на выставке молодника первое место?!

Но ради того, чтобы вывезти собаку, примирились и с этим.

"Все это понятно, но где же невидимый фронт?" - подумают читатели. Хотя я давным-давно с него дезертировал, с опером мне постоянно приходилось встречаться по той простой причине, что он жил... через квартиру от нас. (Слава богу, что не в одной квартире, как в Новых домах!) Причем этот славный чекист тоже был собачником и одно время пытался держать пса.

Определенно могу сказать, что с тех пор, как мы подали документы на выезд в Израиль, сосед стал проявлять особый интерес к нашей двери. Выходя из квартиры, мы нередко застигали его чистящим обувь либо снаряжающим на прогулку свою маленькую дочку именно у нашей двери.

Однако допускаю, что дверь никакого отношения ко всей этой истории не имеет. Может, опера просто интересовало, когда освободится наша трехкомнатная квартира?

...Мне трудно быть объективным, но все же постараюсь придерживаться версии, что происшедшее явилось следствием рокового стечения случайных обстоятельств.

Начну с того, что наша собака свернула себе коготь на передней лапе. Подобные случайности и прежде у нее не раз бывали, но все заживало как на собаке. Когда мы пришли с ней в нашу районную ветеринарную поликлинику за справкой для выезда на постоянное жительство в Израиль, врач спросила: "Почему нога у собаки перевязана?"

Я объяснил, в чем дело, и попросил сделать собаке укол антибиотика, чтобы коготь побыстрей зажил, - дорога ведь предстоит.

- Не будем мы вашу собаку лечить, пусть катится в свой Израиль! - заявила эта врач-патриот, но справку выдала.

- Чем же собака виновата? - спросил я. - Даже сын за отца не отвечает, тем более собака не может отвечать за хозяина...

- Да, но собака-то ваша! - закричала патриотка-ветеринар.

Я не стал с ней пререкаться, а договорился частным образом с ее ветсестрой, которая у нас уже бывала дома, чтобы та сделала собаке три укола. Эта симпатичная девушка после работы подхалтуривала, беря за визит по трояку.