Читаем Мемуары. Переписка. Эссе полностью

Слышал, что Наташа болела, что теперь выздоравливает. Как она?

Жизнь такая пошла, что все болеют, кроме негодяев.

У нас вот тоже переболело 100 % семьи, а Галя и Варвара продолжают болеть.

Галя в Москве. Я с мальчиками в Пярну, жизнь неустроенная, работать трудно.

Зимой был я в Таллине и в Тарту на каком-то переводческом шабаше, где мило общался с Чижеговой и Донским[529]. Я был до того мил, что они подарили мне по переводной книжке. Книжки я, не прочитав, куда-то засунул и даже позабыл, о чем они. Пришлось писать любезное письмо, где я хвалю обе книги, не прочтя их. Это и есть объективная критика: текст не давит.

Перевожу латышские дайны[530]. Это очень интересная работа. И очень трудная. Мне начинает казаться, что стоит переводить только народные тексты или очень старинные.

Пишите, милый Толя. Всегда радуюсь Вашим письмам.

Большой привет Наташе. Увидимся, надеюсь, в мае.

Ваш Д. Самойлов

<p>№ 18 Д. Cамойлов — А. Гелескулу</p>

10.10.83

Дорогой Толя!

Сто лет ничего от Вас и ничего о Вас.

Рассказал бы о себе, да нечего. В июне прихлопнул меня инфаркт (сообщая об этом друзьям, я упорно искал глагол: хватил, прихватил, вдарил, настиг, постиг). Так или иначе, пролежал я три недели в больнице, а потом меня всё не отпускали из Москвы, опасаясь, что развалюсь по дороге.

С конца августа мы здесь. С нами Варвара, которая не стала (тоже множество глаголов) сдавать экзамены в Тартуский университет, разочаровавшись в филологии. Теперь она метит в сферу торговли, что очень модно. Пока же досаждает всем своим дурным характером.

Я исправно гуляю, глотаю таблетки, измеряю давление. Все это изрядно надоело. И как будто препятствует стихам. Перевожу всякую дрянь и завидую Вам, который занимается переводом как искусством.

Инфаркт в наше время — вроде нашивок за выслугу лет. Он повышает самоуважение. И даже внушает надежду не умереть в скором времени.

Мне строжайше запрещено курить (а я покуриваю) и дозволено употреблять спиртное в небольших количествах. На первых порах запретность доступных благ раздражала более всего.

Очень соскучился по Вас. Часто думаю, что где-то под Москвой есть такой человек — Гелескул, значит, не все еще потеряно на нашей планете.

Напишите, если будет охота, что у Вас, что у Наташи. Чего переводите? Как поживают Ваши звери?

Галя кланяется вам обоим. А я — Наташе.

Обнимаю Вас.

Будьте здоровы.

Любящий Вас

Д. С.

<p>№ 19 Д. Cамойлов — А. Гелескулу</p>

11.02.84

Дорогие Наташа и Толя!

Простите, что не сразу отозвался на Серну[531]. Спасибо, Наташа, за эпиграф. Но он, конечно, не лучшее в книге. При моем минимальном зрении я все же принялся ее читать, и очень мне понравился Серна. Плоховаты только переводы Наташи Трауберг[532], которые вдруг стали колом. Я даже стал их переписывать на полях книги и сделал 14 поправок в 15-ти строчках. Ваши же «Изюминки»[533] очень хороши.

По-прежнему о вас мало знаю, но надеюсь, что с Наташей все в порядке. У нас же сплошные болезни и разные неурядицы.

Недавно был в Москве, но не успел с вами связаться из-за разных закруток и болезни старой моей мамы. В Пярну тоже все оказалось в раздрызге.

Несмотря на все это перевел «Пьяный корабль» Рембо, который обещаются напечатать в «Иностр. лит.»[534].

Тане Ланиной[535] предложил, чтобы дали перевод на рецензию Толе. Но, ввиду срочности, послали его Борису Дубину[536], который оказался либерален. Правда, до этого «Пьяный корабль» прошел строжайшую и придирчивую редактуру Ю. Стефанова[537] и Г. С. Беляевой[538], где было поправок штук тридцать. Я всё покорно принял.

Стихи пишутся редко, потому что я сам себе надоел. Надоели ритмические квадратики, сложность выражения и прочие атрибуты поэзии, которые совсем не нужны. Но попробуйте писать без этого!

Всё же функционирую почти без перерыва, ибо надо писать переводы, рецензии, воспоминания, песни к спектаклям, письма, заявления. Удерживаюсь только от доносов.

В общем, соскучился по вам.

Буду в Москве к 25 марта (у меня вечер в Доме ученых) и до этого пошлю письмо, чтобы договориться о встрече. А вы тоже пишите, не забывайте. И не болейте.

Ваш Д. Самойлов

<p>№ 20 Д. Cамойлов — А. Гелескулу</p>

13.07.85

Дорогие НА-ТО![539]

С благодарностью получили вашу новогоднюю инструкцию и частично ее выполнили. Если год удастся только наполовину, и то будем рады.

Из инструкции, однако, ничего не вычитали о вас. Поэтому кратко сообщаю о нас.

Во-первых — зима. У нас морозы для здешних мест сокрушительные. Печки дымят, сырые дрова не хотят гореть. И утром страшно вылезать из-под одеяла.

Во-вторых — ремонт. Никогда ничего не ремонтируйте. Дом без ремонта может стоять лет сто. При ремонте он разваливается. Кроме того, вас ежедневно грабят. И еще бросают ремонт, когда им это удобно. Живем в полном разорении, безденежье и отсутствии перспектив.

В-третьих — Пашка болеет гайморитом чуть не полгода. В школу не ходил, все позабыл, что знал, а он и раньше ничего не знал.

Перейти на страницу:

Все книги серии Диалог

Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке
Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

Почему 22 июня 1941 года обернулось такой страшной катастрофой для нашего народа? Есть две основные версии ответа. Первая: враг вероломно, без объявления войны напал превосходящими силами на нашу мирную страну. Вторая: Гитлер просто опередил Сталина. Александр Осокин выдвинул и изложил в книге «Великая тайна Великой Отечественной» («Время», 2007, 2008) cовершенно новую гипотезу начала войны: Сталин готовил Красную Армию не к удару по Германии и не к обороне страны от гитлеровского нападения, а к переброске через Польшу и Германию к берегу Северного моря. В новой книге Александр Осокин приводит многочисленные новые свидетельства и документы, подтверждающие его сенсационную гипотезу. Где был Сталин в день начала войны? Почему оказался в плену Яков Джугашвили? За чем охотился подводник Александр Маринеско? Ответы на эти вопросы неожиданны и убедительны.

Александр Николаевич Осокин

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Поэт без пьедестала: Воспоминания об Иосифе Бродском
Поэт без пьедестала: Воспоминания об Иосифе Бродском

Людмила Штерн была дружна с юным поэтом Осей Бродским еще в России, где его не печатали, клеймили «паразитом» и «трутнем», судили и сослали как тунеядца, а потом вытолкали в эмиграцию. Она дружила со знаменитым поэтом Иосифом Бродским и на Западе, где он стал лауреатом премии гениев, американским поэтом-лауреатом и лауреатом Нобелевской премии по литературе. Книга Штерн не является литературной биографией Бродского. С большой теплотой она рисует противоречивый, но правдивый образ человека, остававшегося ее другом почти сорок лет. Мемуары Штерн дают портрет поколения российской интеллигенции, которая жила в годы художественных исканий и политических преследований. Хотя эта книга и написана о конкретных людях, она читается как захватывающая повесть. Ее эпизоды, порой смешные, порой печальные, иллюстрированы фотографиями из личного архива автора.

Людмила Штерн , Людмила Яковлевна Штерн

Биографии и Мемуары / Документальное
Взгляд на Россию из Китая
Взгляд на Россию из Китая

В монографии рассматриваются появившиеся в последние годы в КНР работы ведущих китайских ученых – специалистов по России и российско-китайским отношениям. История марксизма, социализма, КПСС и СССР обсуждается китайскими учеными с точки зрения современного толкования Коммунистической партией Китая того, что трактуется там как «китаизированный марксизм» и «китайский самобытный социализм».Рассматриваются также публикации об истории двусторонних отношений России и Китая, о проблеме «неравноправия» в наших отношениях, о «китайско-советской войне» (так китайские идеологи называют пограничные конфликты 1960—1970-х гг.) и других периодах в истории наших отношений.Многие китайские материалы, на которых основана монография, вводятся в научный оборот в России впервые.

Юрий Михайлович Галенович

Политика / Образование и наука
«Красное Колесо» Александра Солженицына: Опыт прочтения
«Красное Колесо» Александра Солженицына: Опыт прочтения

В книге известного критика и историка литературы, профессора кафедры словесности Государственного университета – Высшей школы экономики Андрея Немзера подробно анализируется и интерпретируется заветный труд Александра Солженицына – эпопея «Красное Колесо». Медленно читая все четыре Узла, обращая внимание на особенности поэтики каждого из них, автор стремится не упустить из виду целое завершенного и совершенного солженицынского эпоса. Пристальное внимание уделено композиции, сюжетостроению, системе символических лейтмотивов. Для А. Немзера равно важны «исторический» и «личностный» планы солженицынского повествования, постоянное сложное соотношение которых организует смысловое пространство «Красного Колеса». Книга адресована всем читателям, которым хотелось бы войти в поэтический мир «Красного Колеса», почувствовать его многомерность и стройность, проследить движение мысли Солженицына – художника и историка, обдумать те грозные исторические, этические, философские вопросы, что сопутствовали великому писателю в долгие десятилетия непрестанной и вдохновенной работы над «повествованьем в отмеренных сроках», историей о трагическом противоборстве России и революции.

Андрей Семенович Немзер

Критика / Литературоведение / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии