Мемуары голодной попаданки

– Как пропал? – совершенно спокойно отозвалась лавочница. – Не мог он никак пропасть. Пока наследнику свое хозяйство не передаст, никуда не денется. Лес, дом и маг – единое целое. Пока хоть что-то одно стоит на этом свете, две другие составляющие нерушимы. Да и не выходит он последнее время из дома, в лес только…

– Вот в лесу и пропал, – нетерпеливо перебила я. – Как вчера вечером ушел, так и сгинул. До сих пор не вернулся.

– Тю-у-у, – фыркнула старушка. – Вернется, не бойся. Нагуляется твой Закхариус и воротится, куда ж денется. Дом, как и лес, без него просто не могут. Впрочем, и он без них тоже. Поэтому не переживай, девонька, спокойно выбирай скатерти.

– А если что-то случилось? А вдруг ему нужна помощь? – не унималась я.

– Твоя че ль? Чем ты поможешь магу, глупая? – рассмеялась хозяйка. – Даже не вздумай соваться в лес, по глазам вижу, че удумала. Люди в Зачарованном лесу не просто так пропадают. Питается лес ими.

– Как это, – у меня резко в горле запершило, – питается?

– Да так. Растворяются в нем живые существа и все дела. Если за три дня не воротить назад человека, то истает он там. Плоть пропадет, а остальное на пропитание лесу уйдет. Старые люди еще говаривали.

– И-и-и…

– Но Закхариусу лес не страшен, и тот, и другой потомки Всеведа, в них единая магия живет. Зря переполох устроила. Гляди сюда, милая, какая искусная вышивка…

Курлыкающий говор старушки доносился до меня будто сквозь вату. Если лавочница права, то Захарию лес не должен повредить, а вот детям… Через двое суток они исчезнут! Если не меньше – кто этот лес знает, вдруг детские души он съедает быстрее. А если все сказанное – старческий бред, то вполне может статься, что и сам Захарий сейчас не в безопасности!

– Спасибо большое! – торопливо поблагодарила старушку, но сбежать мне не позволили, преградив щуплым тельцем путь.

– Так чевой скатерти-то?

– Беру! Все! – выдала я, огибая живую преграду, и опрометью бросилась обратно к Переговорному. Не позволю навредить моим близким!

Я не в курсе, каким богам в этом мире полагается молиться, но пожалуйста, услышьте меня хоть кто-нибудь! Так хочется, чтобы стало все по-прежнему! Было бы просто замечательно – прихожу сейчас домой, а Василиса с Ванечкой ждут меня не дождутся! И Захарий сидит у себя – возится со своими настойками.

Ага, размечталась! Переговорный меня встретил недоброй тишиной. Казалось, даже стены здания чувствовали разворачивающуюся трагедию. Что же делать? Что же делать?

Не могу я дорогих мне людей бросить на произвол судьбы! Кому моя шкурка нужна в этом мире, если не станет Захария и деток? Уж точно не мне.

Я наскоро сложила на расстеленный кусок холстины бисквит, флягу с водой и, немного подумав, добавила баночку с мазью, которую Захарий мне дал для обработки мелких ранок у детей. Решительно завязала все в узел, связала концы между собой и накинула на плечо вроде рюкзачка. Я готова! Расступись волшебный лес – Аня Метелкина идет!

Глава 10

В лес я вошла тем же путем, что и Захарий, через купальню. Отдаляясь от маленького водопада и озерца, я вступила в царство тишины. Вместе с шумом воды пропали и все остальные звуки. Ни ветра, ни птичьего гомона, ни даже насекомых не было слышно. Жуть.

Меж тем густая листва и разнотравье удивляло необычайной яркостью, граничащей с ядовитыми и неестественными оттенками. Здесь не наблюдалось высохших веток, пожелтевшей хвои, пожухлых листьев. Каждая травинка – идеальной формы, ровного окраса, словно красуется на выставке растений.

Ощущение, что за тобой наблюдают, заставило поежиться несмотря на жаркое стремящееся к зениту солнце.

– Ну, здравствуй, Зачарованный, – поприветствовала я лес, оглаживая ствол огромного старого дуба. – Очень надеюсь на твою помощь.

Появилось странное чувство, что растения вокруг меня просто опешили от подобной наглости.

– Ты же подскажешь, где искать твоего собрата Захария, правда? – продолжила я как ни в чем не бывало налаживать контакт с «нежитью».

Все, что могло повернуться – листья, травинки, цветочки – дружно показали мне свою тыльную сторону. Не подскажут. И ладно, сама найду. Зато теперь знаю, что, как и дом, эта тварюшка умеет общаться. Уже хлеб.

Бродила я по лесу до самого вечера, выкрикивая имена и заглядывая под каждый куст. Дело дошло до того, что я охрипла и не чуяла под собой ног. Под раскидистый вяз свалилась громоздким мучным кулем. На коленях развернула холщовый узелок, нет, скорее, узел, настолько объемным он был – еды-то насобирала на всю честную компанию, кто ж знал, что лес вредничать начнет и оставит меня в одиночестве. Достав флягу и кусок лимонного бисквита, принялась рассеянно жевать, не чуя вкуса.

И где мои детки сейчас? Куда подевался Захарий? Небось голодные, со вчерашнего дня некормленые. С отвращением посмотрела на еду и отряхнула с себя крошки. Нет, впервые в жизни не могу есть.