Мемуары голодной попаданки

– Ты забываешь, дом читает не мысли, а лишь эмоции. Да и вылазка со второго этажа совсем не опасна.

– Как сказать!

– К тому же, дом так трясло, что отпустить пару источников негатива было в тот момент лишь всем на благо.

– Ясно. Я сама виновата, нянька негодная, вместо того, чтобы за детьми присматривать, следила за их продажей собственным отцом, – осознавать подобное оказалось горько, но против правды не попрешь.

– Ты слишком к себе строга, – попытался успокоить меня Захарий, чуть прикоснувшись к плечу.

– Скорее уж слишком снисходительна. Ладно, смысла нет локти кусать. Ты оставайся со своими клиентами, а я побегу в лес за детьми. Не думаю, что они далеко ушли…

Вот тут хозяин немного завис:

– Хочешь сказать, ничего не слышала про Зачарованный? – и так выразительно округлил глаза.

– Ты про легенды? Слышала, конечно.

Захарий не стал меня ни в чем переубеждать. Лишь распорядился:

– Двери запрешь изнутри, снаружи я оставлю вывеску «Закрыто». Сиди и жди детей, может еще вернутся, если ушли куда в другую сторону. А я лес проверю, – и так это сказал, что спорить или, не дай бог ослушаться, не захотелось.

Проводив Захария и заперев обе двери, я от нечего делать занялась уборкой. Работы оказалось много. И если с мелким мусором от легкой тряски дома я справилась на раз, то с налетом страха пришлось хорошенько повозиться, отмывая склизкие поверхности.

– И вот, что ты тут набезобразничал? – выговаривала я дому, оттирая противную слизь. – Было бы из-за чего! Из-за жалкого сморчка! Да ты его первой попавшейся балкой мог зашибить. А трухнул, будто дракона огненного на тебя выпустили.

Переговорный слушал и виновато молчал. А я старательно пыталась отвлечься от переживаний за детей, которые непонятно где бродят в потемках. Неужто и вправду в лес подались? Вот что за нужда была сбегать, не узнав, чем дело кончится? Кстати, убийца, о котором сплетницы города все языки счесали, так до сих пор не найден…

Наведя полный порядок, огляделась вокруг. Чем бы еще заняться? Уснуть-то все равно не смогу. Точно! Напеку бисквитов к приходу Захария и детей.

Еще несколько часов спустя столы на кухне и в подполе ломились от вкусностей, а беглецы с хозяином так и не появились. Я просто уже не знала куда себя деть от переживаний. Склонив голову на скрещенные поверх столешницы руки, смежила веки, а проснулась утром. Тишина в доме ощущалась жуткой, нервной. Или это лишь отражение моих собственных чувств?

Пройдясь несколько раз по первому этажу, я поняла, что не в состоянии просто так сложа руки сидеть и ждать. Вот куда подевалась эта честная компания? И что же делать мне? Хотелось действовать без промедления. Но, что я могу одна? К кому обратиться за помощью?

Я перебрала всех своих знакомых в этом мире, и пришла к выводу, что ни делом, ни советом сейчас мне никто не поможет. Хотя…

– Не пускай чужих, – наказала я дому.

Сменив обувь на более удобную, выбежала на дорогу и бросилась к городу. По пути заглянула в землянку, где раньше жили дети, но, разумеется, никого там не застала.

В лавку Эгельбе… тьфу, язык сломаешь, милой старушки я ввалилась изрядно запыхавшись. Комочек из шерстяной шали и седых волос, как и в прежние мои посещения, обнаружился в кресле-качалке. Хоть тут все без изменений.

– Доброе утро, илея, – поприветствовала я хозяйку. – Извините за раннее беспокойство, но мне очень нужна ваша помощь.

Старушка перестала качаться и удивленно воззрилась на меня. Распахнутые слезящиеся глаза вопрошали – «Кто это такая?», и я немного стушевалась.

– Я Аня, помните меня? В Переговорном Доме живу, – старушка молчала, а взгляд бессмысленно замер на мне, поэтому пришлось продолжить объяснения. – Я у вас несколько раз постельное белье брала, занавески, одеяла…

Бабушка сладко всхрапнула и причмокнула губами. Спит? С открытыми глазами? Ну, да. Она это может.

Я вернулась к выходу и громко хлопнула дверью. Лавочница подпрыгнула в своем кресле и принялась тереть мелкими кулачками глаза.

– Кого принесло в такую рань, – проскрипела она, выпутываясь из шали и оглаживая украшенные разноцветными перышками волосы.

– Доброе утро, илея! – как на параде, закричала дурным голосом я, боясь, что лавочница снова заснет.

– А-а! Аня! – признала меня бабулечка. – Че горланишь? Чать не в лесу.

– Помощь нужна! – попыталась приступить я к самому главному. Но не тут-то было.

– Так я и подумала, – прошамкала старушка, – иначе чего бы в такую рань прибежала. Уж точно не за одеялом.

– Уважаемая, пожалуйста, – взмолилась я.

– Да-да. Проходи, располагайся, – не торопилась хозяйка. – Расскажи старухе все подробно. У меня вон новые скатерти есть…

О нет! Если я сейчас начну рассказывать, то придется до вечера посвящать жутко любопытную бабушку во все даже незначительные детали. А уж скатерти рассматривать можно и вовсе до скончания веков.

– Захарий пропал! То есть Закхариус, – выдала я укороченную версию происходящих накануне событий.