Memory Makers

Одним из элементов, придававших этим действиям не просто патриотический, а культурно осознанный характер, было то, как освещение в СМИ тесно связывало их с историческими аналогиями и отсылками. В 2014 году эти практики часто были тесно связаны с Великой Отечественной войной - событием, в рамках которого российские СМИ описывали украинский кризис; например, это было наиболее очевидно в случае с георгиевской ленточкой, которую стали носить как символ поддержки Донбасса так же, как и во Второй мировой войне (Kolstø 2016). Наряду с перепрофилированием таких символов, как георгиевская ленточка, были и более драматичные примеры демонстрации своего патриотизма, включая прославление в СМИ россиян, добровольно отправляющихся воевать на Донбасс (Асламова 2014; Чигишов 2014б: 17.33; Бас 2014). Выходя в центр Москвы в 2014 году, можно было встретить киоски, установленные заинтересованными лицами, которые просили пожертвований и даже добровольцев для борьбы в Донбассе. Позже, в 2017 году, я видел когорты таких добровольцев в Воронеже , где люди открыто бродили по центру города в форме российской армии без знаков различия.

Эти более драматичные примеры исполнительского патриотизма, хотя и не ограничиваются украинским кризисом, оказались скорее исключением, чем правилом, по крайней мере до 2022 года. Вместо этого, как правило, наблюдалось прогнозируемое соответствие между повседневным национализмом обычных людей и политикой государства. Например, после того как Запад ввел санкции против России после крушения MH17, СМИ освещали патриотические бойкоты западных товаров, представляя приобщение простых россиян к отечественной продукции как противоядие от упаднических 1990-х и дикого капитализма (Салтыкова 2014; Лента 2014i). СМИ и власти также подчеркивали участие российских граждан в доносах на западные рестораны в органы власти за во многом мнимые нарушения, отмечая предполагаемую поддержку обывателями российских контрсанкций в отношении западной продукции (Домчева 2014). Таким образом, методы сопротивления западным символам повторялись в СМИ и подчеркивались как низовые явления, создающие чувство товарищества между властью и народом, как, например, утверждения о том, что чиновники меняют иностранные автомобили на российские (Аргументы и факты 2014e). В 2022 году российские СМИ широко освещали тенденцию наклеивания стикеров с надписью "Давай, уходи" на западные сетевые магазины, которые объявили о своем уходе из России в связи с вторжением на Украину.

На самом деле, многие патриотические демонстрации 2014-15 годов были не столько благородными или жертвенными, сколько весьма доступными, но при этом товарными, создавая патриотический брендинг, который могли бы использовать современные граждане, например посещать выставки, носить ватники (мягкие куртки, ассоциирующиеся с патриотизмом, навеянным ностальгией по советским ) и даже есть салаты в форме массовых военных захоронений (Digital Icons 2017). Самым разрекламированным упражнением по патриотическому брендингу стал маркетинговый трюк-протест двух молодых предпринимателей, продававших в 2014 году футболки с изображением Путина, украшенные ракетами "Искандер" и высмеивающие Запад (Хожалетева 2014a). Таким образом, СМИ побуждали аудиторию подтвердить не только политическую поддержку, но и определенную интерпретацию Советского Союза, 1990-х годов или Великой Отечественной войны путем ношения брендов и копирования героев, которым можно подражать. Став успешными, эти трюки, или акции, имели тенденцию повторяться во всех событиях: например, ношение и дизайн футболок с политическими заявлениями вновь появились после интервенции в Сирию (Овчинников 2015). В 2022 году в туристических магазинах начали продавать футболки с провоенным символом "Z", следуя той же схеме.