Memory Makers

На встрече с представителями патриотического воспитания молодежи в 2012 году Владимир Путин призвал гражданское общество генерировать "по-настоящему живые формы патриотизма" через инициативы, продвигающие позитивную, лояльную Кремлю историю России (Prezident Rossii 2012b). До сих пор мы видели, как с помощью исторического фрейминга и секьюритизации исторического нарратива российское правительство могло сделать свое видение прошлого темой почти ежедневных разговоров, требующей срочного и последовательного внимания. Но это видение вписывается в более широкую миссию, которая существует за пределами языка и ощущается в физической сфере. Чтобы послания имели желаемый эффект, правительству необходимо было создать условия и физическую инфраструктуру, чтобы простые россияне не только осознали призыв к истории, но и активно включились в эти исторические нарративы и воспроизвели их в максимально возможной степени. Подчеркивая необходимость таких инициатив, Владимир Путин заявил, что подобные мероприятия "важны, потому что они делают нашу страну сильнее [...] и от них в значительной степени зависит наш успех и в экономике, и в гуманитарной сфере, и в других областях". 1 Эти более активные формулировки призыва к истории развились из перформативной политической культуры, которая заметно выросла во время правления Путина, особенно в сфере памяти.

Опираясь на предыдущие главы, в которых подробно описывались законодательные и дискурсивные рамки, в которые был встроен призыв к истории, в этой главе рассматриваются перформансы и проекты, воплотившие эти слова и законы в жизнь в сфере культуры и за ее пределами. Она начинается с самого верха, рассматривая роль Министерства культуры в внедрении патриотической истории в повседневную жизнь, причем инициативы часто курировал лично Владимир Мединский, министр культуры с 2012 по 2020 год. Будучи убежденным мифоманом, Мединский также руководил стремительным ростом РМХС, которому правительство передало значительную часть своей политики памяти.

RMHS делала особый упор на молодежные проекты, такие как военно-исторические экскурсии , военно-исторические лагеря и фестивали. Для этого она в основном использовала государственные деньги и следовала строгим государственным инструкциям, но представляла себя как неправительственную организацию. В этой главе рассматривается, как РМГШ создавала видимость всплеска активности, ориентированной на память, и подробно рассказывается о том, как, маскируя государственные структуры под независимые, Кремль брал под контроль подлинные инициативы гражданского общества, включая ставшее глобальным движение "Бессмертный полк" (9 мая н.д.). В тех случаях, когда имело место подлинное и низовое общественное участие, государственные акторы прилагали все усилия, чтобы присвоить его, а затем перенаправить или направить эту энергию в формат, удобный для Кремля. Таким образом, почти все крупные исторические инициативы после 2012 года можно прямо или косвенно связать с государством, при этом Министерство культуры играет заметную роль под руководством Владимира Мединского.

 

Министерство культуры и Владимир Мединский

В период с 2012 по 2018 год Министерство культуры сыграло важную роль в воплощении призыва к истории в физическую деятельность, взяв на себя все больший контроль над областями, традиционно находившимися в ведении Министерства образования. Расширенные полномочия Министерства культуры уже охватывали традиционные сферы культуры, такие как искусство, музыка, кино и литература, но затем они расширились и стали охватывать туризм, архивы, авторское право, цензуру и наследие. С 2012 года сфера историко-культурного наследия стала играть доминирующую роль в деятельности министерства, о чем свидетельствуют многие сотни страниц отчетов, выпущенных им в период с 2012 по 2020 год (Минкультуры, 2019).

Согласно этим отчетам, Министерство культуры организовывало около миллиона образовательных мероприятий в год, большинство из которых было посвящено сохранению истории и (эклектично определяемой) исторической правды. Этот акцент был отражен и в многочисленных остроумных выступлениях Владимира Мединского на посту министра культуры, в которых он неоднократно подчеркивал необходимость сохранения и защиты российской истории от нападок. Хотя масштаб событий показывает, как министерство предоставляло широкие возможности для вовлечения граждан в "правильный" тип памяти, сама рационализация и производство Мединским этих исторических нарративов не оставляет сомнений в том, что им присущ политический, а не чисто образовательный акцент.