Мегаполис Ленд

Стас принял холодный душ, тщательно побрился, переоделся, пошатался по номеру из угла в угол. Когда тюремная прогулка окончательно надоела, он выбрался из душного номера и устроил себе экскурсию по гостинице. Она открыла свои тайны, оказавшись скромным отелем с унылым интерьером. Когда роль ревизора наскучила, Стас вышел на улицу прогуляться по Верхне-Волжской набережной и насладиться красотой волжских просторов. Внизу сверкала водная гладь, плавно шли белые теплоходы. В безоблачном небе наматывали круги и пищали стаи птиц.

По булыжной мостовой прогуливались по-летнему настроенные парочки с букетами полевых цветов. Объезжая препятствия в виде автомобилей, на роликах катались подростки. Многолюдная улица создавала иллюзию праздника жизни, лето в зените радовало людей.

Грусть прошла, настроение сдвинулось с нулевой отметки. Стас абстрагировался от проблем и забот, приободрился и умиротворенно вглядывался вдаль, как старец Конфуций, будто ища там всемогущее дао. Оно пришло к нему, но не с неба, а изнутри и засветилось в солнечном сплетении, излучая приятное тепло.

Дао побывало в нем и ушло, не дав насладиться вдоволь. Попрощавшись с ним, Стас миновал памятник и направился на площадь. Оживленное движение, людская суета и рев автомобилей привели его в чувство. Гость столицы Приволжья прошел мимо фонтана, свернул на Большую Покровскую и двинулся вверх к площади Горького, устало озираясь на расписные фасады.

У Театра драмы Пастарьев присел на скамью рядом с Евстигнеевым. Бронзовая копия великого актера задумчиво устремила взор вдаль, будто ища кого-то в толпе или чего-то ожидая. Молодой человек посидел в позе гения, символически прикоснувшись к славе, и двинулся дальше. Прогулявшись взад-вперед, он вернулся на площадь, занял исходную позицию у памятника Чкалову и стал расслабленно следить за проплывающими корабликами.

Три часа пролетели как заводные стрижи. Настя не появлялась, рискуя опоздать. Стас взволнованно смотрел на часы. Мимо проходили симпатичные особы, и в каждой он искал Зитман, но каждый раз зря. Красотки, дождавшись своих кавалеров или подружек, покидали площадь, а Настя так и не появлялась.

Вдруг Стас заметил стройную, но слегка неказистую, неоформленную девушку с длинными светло-русыми волосами, похожую на птенца страуса, она спешила на высоких каблуках, неуклюже переставляя худые до изнеможения ножки. Незнакомка приближалась к Стасу, не отрывая от него любознательного взгляда. Чем ближе она подходила, тем более явными становились ее вполне симпатичные черты несмотря на все недостатки. Стас не стал гадать: уж слишком хороша была эта девушка, чтобы оказаться Настей.

Однако она обманула его ожидания, подошла и слегка прищурилась, одарив белоснежной улыбкой с выдающимися, как у кролика, двумя передними зубами, на которых красовались блестящие брекеты. Маленькая пикантность окончательно испортила первое впечатление.

Стас прижал губы, скрывая смешок. Девушка с брекетами без церемоний спросила:

– Ты Стас?

Услышав свое имя, он неожиданно вздрогнул:

– Да. А как ты догадалась?

– Интуиция. Ты странновато выглядишь.

– Хм! – расправил плечи Стас и заметно расслабился. – А ты, судя по всему, Настасья?

– Да, Настя Зитман. Прикольная фамилия? От отца досталась, у него немецко-еврейские корни.

Настенька развернулась и пошла в сторону кремля, увлекая за собой Стаса. На его лице застыла блаженная улыбка, а в глазах – искорки. Настя цокала каблуками и соблазнительно виляла бедрами, прикрытыми полупрозрачной юбкой. Обтягивающий топик двигался в такт походке, плавно поднимаясь и опускаясь. Стас не сводил взгляд с чудесной гармонии.

– Как тебе Нижний? – спросила Настя, поймав его непристойный взгляд.

– Очень понравился. Впрочем, как и многое другое. Например, ваши девочки, они гораздо жизнерадостнее и беззаботнее. А в целом кругом чисто, красивые виды, особенно на реку. Лепота!

– Я сюда на лето приехала к маме.

– А когда назад собираешься?

– Посмотрим. Ответ на этот вопрос зависит и от тебя.

– В каком смысле? – напрягся Стас.

– В прямом. Скажи мне, неведомый посланник, какую новость ты принес от Чилкина? А именно про Андреаса, меня волнует только он.

– Разумеется, – кивнул Стас. – Чилкин кое-что сообщил нам под нажимом Армена.

– Это что за фрукт?

– Таксист, параллельный гастролер, – пояснил Стас, – осевший давным-давно в недрах столицы.

– Полно их развелось, мракобесов, – вздохнула Настенька. – Кажется, не осталось ни одного коренного землянина. Похоже, этот ваш Армен хороший человек. Так, значит, Аркаша не хотел открывать всю правду?

– Неизвестно, рассказал он все или о чем-то умолчал. Поживем – увидим.

– Аркаша! – злобно воскликнула Настя. – Поганый ревнивец. Мстит за то, что я не ответила ему взаимностью. А кто ответит? Бабы-нимфоманки с его вонючего прогнившего завода? Это да, всегда пожалуйста.

Осмелев, Пастарьев осторожно дотронулся до ее плеча:

– Чилкин и нам жаловался на проблемы с женщинами.

– Ха! – ухмыльнулась Настя. – Какой нытик, матушка моя!

– Он буквально клялся в любви к тебе.