Мэг Кэбот

что ни один парень – даже такой, как Брайс Мартинсон, – не стоит того, чтобы умереть. – Я

медленно прошла мимо нее на одну из гравийных дорожек между клумбами. Не хотелось

признаваться даже самой себе, но мне было немного не по себе стоять под крышей перехода,

памятуя о том, что случилось с Брайсом. – Черт, должно быть, ты взбесилась, когда

сообразила, что сделала. Убила себя. Да еще так глупо. Из-за какого-то парня.

- Заткнись!

На этот раз она не просто сказала это. Она завизжала да так, что ей пришлось сжать

кулаки, закрыть глаза и ссутулить плечи, чтобы получилось как можно громче. Визг вышел

такой, что у меня зазвенело в ушах. Но никто не выбежал из домика священника, где в

некоторых окнах горел свет. Плачущие горлицы44, чье воркование я прежде слышала из-под

карниза в переходе, не издали ни писка с тех пор, как появилась Хизер, а сверчки прекратили

свою ночную серенаду.

Люди не слышат привидений – ну, то есть, большинство людей, – чего нельзя сказать о

животных и даже насекомых. Они чутко реагируют на присутствие паранормального. Макс,

собака Аккерманов, близко не подходит к моей комнате, и все из-за Джесса.

- Бесполезно так вопить, - попыталась урезонить я Хизер. – Никто тебя не слышит,

кроме меня.

- Как хочу, так и кричу, - огрызнулась она. И снова зашлась в визге.

Зевнув, я села на одну из деревянных скамеек у статуи отца Серра. В основании

статуи я разглядела мемориальную плиту. В свете прожекторов и луны ее легко можно было

прочесть.

«Преподобный отец Хуниперо Серра, - гласила надпись на плите, - 1713-1784. Его

праведные пути и самоотречение служили уроком для всех знавших его и принявших его

учение».

М-да. Надо будет посмотреть в словаре, что такое самоотречение, когда вернусь

домой. Интересно, не синоним ли это самобичевания, которым отец Серра также был славен?

- Ты меня слушаешь? – завизжала Хизер.

Я посмотрела на нее.

- Ты не знаешь, что означает слово «самоотречение»? – спросила я.

Она перестала визжать и уставилась на меня. Потом зашагала вперед с застывшей на

лице маской бешеной ярости.

- Послушай меня, сучка, - начала она, остановившись в полуметре от меня. – Я хочу,

чтобы ты отсюда убралась, понимаешь? Я хочу, чтобы духу твоего не было в этой школе. Это

мой шкафчик. Келли Прескотт – моя лучшая подруга. А Брайс Мартинсон – мой парень!

Выметайся, проваливай туда, откуда пришла. Все было просто прекрасно, пока ты тут не

появилась…

Пришлось перебить ее:

- Прости, Хизер, но не все было просто прекрасно, пока я здесь не появилась. Знаешь,

как я это поняла? Потому что ты мертва. Так ведь? Ты мертва. У умерших не бывает никаких

шкафчиков, или лучших подруг, или парней. А знаешь, почему? Потому что они мертвы.

У Хизер был такой вид, словно она опять собиралась завизжать, но мне удалось ее

отвлечь. Я вежливо и спокойно сказала:

- Так вот, я понимаю, ты ошиблась. Совершила ужасную ошибку, громадную

ошибку…

- Не я ошиблась, - решительно заявила Хизер. – Ошибку сделал Брайс. Именно он

порвал со мной.

- Ну, вообще-то я говорила не о той ошибке, - заметила я. – А о том, что ты

застрелилась, потому что глупый мальчишка порвал с…

- Если ты думаешь, что он такой глупый, - насмешливо сказала Хизер, - тогда чего ж

ты собираешься с ним встречаться в субботу? Да-да. Я слышала, как он тебя пригласил.

Предатель. Он, наверно, и дня мне не был верен за все время, пока мы встречались.

44 Плачущая горлица (англ. «mourning dove») – птица отряда голубеобразных, семейства голубиных.

Распространена в Северной Америке от Канады и Калифорнии до Мексики.

- О! Ну, просто замечательно, - воскликнула я. – Вот тебе еще один повод укокошить

себя из-за него.

На ресницах Хизер повисли слезы, сверкая, словно стразы, которые наклеивают на

ногти.

- Я любила его, - прошептала она. – Если я не могла его заполучить, то мне незачем

было жить.

- А сейчас ты мертва, - устало продолжила я, - и воображаешь, что ему следует

присоединиться к тебе, верно?

- Мне здесь не нравится, - тихо сказала она. – Никто меня не видит. Только ты и о-

отец Доминик. Мне так одиноко…

- Ну да. Я понимаю. Но, Хизер, даже если ты умудришься убить Брайса, вряд ли это

вызовет у него симпатию к тебе.

- Я могу заставить его полюбить меня, - самонадеянно заявила она. – В конце концов,

тут будем только мы с ним. Ему придется меня полюбить.

Я покачала головой:

- Нет, Хизер. Так не получится.

Она уставилась на меня:

- Что ты имеешь в виду?

- Если ты прикончишь Брайса, нет никакой гарантии, что в конечном итоге он

окажется здесь, с тобой. Что там случается с людьми после смерти… Ну, я не в курсе, но,

думаю, с каждым это происходит по-своему. Если ты убьешь Брайса, он отправится туда, где

ему положено быть. В рай, в ад, в его следующую жизнь – точно не знаю. Но уверена: здесь,