Медведь

Охранник выпроводил его обратно на вокзал и закрыл большие стеклянные двери, чтобы не сквозило. Это совершенно бессмысленный жест, поскольку тут же опять заходили люди и открывали двери настежь.

Когда возле небольшой билетной кассы на два окошка перестал толпиться народ — ушла электричка, я увидела глазами камеры сквозь стеклянные двери, как он стоит возле одного из окошек и долго, мучительно долго копается в карманах.

Напрасно он выворачивал карманы, они были пусты. Билет стоил сорок рублей. Оказывается, иногда достаточно сорока рублей, чтобы изменить человеческую жизнь. Но после дружеской встречи их у Медведя не было.

Он вернулся обратно к турникетам и вступил в диалог с охранником. Наконец охранник его пропустил, но было уже поздно. Поезд ушел.

Походив по перрону и поняв, что электричек больше не будет, Медведь вернулся к турникетам и вышел за пределы видимости камеры К9, охранник пошел следом, и вместе они исчезли в здании вокзала.

Охранник вернулся только через пятнадцать минут, быстро описал несколько кругов по пустому вестибюлю, достал из кармана телефон и долго-долго по нему разговаривал. Наступил час ночи. Записанные кадры оборвались, потому что Медведя на них уже не было, на экране замер силуэт охранника с прижатым к уху телефоном.

Что точно произошло на Витебском вокзале за эти пятнадцать минут, сказать сложно. Дать ответ могут только камеры, но зона их охвата ограничена, а люди — не камеры, они имеют свойство забывать. Видимо, произошел какой-то инцидент, о котором впоследствии никто не рассказал: может, не вспомнили, может, еще что… Профессиональная память очень избирательна.

Именно в это время перестали работать оба телефона. С одного из них был сделан звонок на номер тверского оператора, после чего его IMEI, идентификационный номер, перестала ловить отслеживающая сотовую связь аппаратура. Мне объяснили, что это значит лишь одно — весь баланс проговорили, сим-карту выкинули, а перед тем, как вставить другую, телефон «перепрошили». Так делают умельцы, торгующие ворованными аппаратами, а обычный человек, найдя оброненный кем-то телефон и безо всякой задней мысли вставив туда свою «симку», запросто может быть найден, если потерянный телефон кто-то действительно очень захочет вернуть.

Так случилось со вторым замолчавшим телефоном Медведя. Даже сменив владельца, он помог нам пролить свет на произошедшее.

В 0:46:18 Медведь появился в зоне видимости еще одной камеры уже в сопровождении трех милиционеров и другого охранника, шедшего у него за спиной. Затем охранник немного отстал, наклонился и что-то поднял с пола. Милиционеры увели Медведя в отделение тут же, на втором этаже, а охранник протер то, что поднял с пола, и спрятал во внутренний карман куртки.

Стоп-назад, стоп-назад. Назад, назад. Что это? Его собственный носовой платок, пропавший телефон Медведя или аккумулятор от второго, старого телефона, который остался у него при себе, но без батареи тоже перестал работать? А может быть, какая-то совсем посторонняя чужая вещица, оброненная спешащим на последнюю электричку пассажиром? Тогда телефон пропал чуть раньше или чуть позже. Смотри, смотри, откручивай назад запись, но нет — слишком высоко висит камера, слишком мелкий это предмет, не разобрать.

Охранник убрал находку в карман куртки и поправил ушанку, сверкнув лысиной. В это время в зал вошли уборщицы со швабрами. Вокзал готовился ко сну.

Затем Медведя вывели из комнаты милиции. Задерживать его не стали, оформлять тоже. Денег для того, чтобы вернуться домой, у него не было, телефоны не работали, и назвать его трезвым было нельзя.

Но вокзал закрывался, и его спешили выпроводить на улицу. Наверное, все еще могло бы пойти по-другому, и жизнь была бы иной. Видя, что взрослый, семейный, прилично одетый человек не в себе, возможно, милиционеры задались бы вопросом, как он доберется домой в пригород, путь-то неблизкий. Не отпустили, выяснили телефон, позвонили домой, да хоть просто задержали бы. Но для этого надо стоять на совершенно фантастических позициях — позициях заботы о человеке.

Последняя камера на Витебском вокзале поймала Медведя при выходе. Толстый милиционер вытолкал его в спину из здания в 0:58:25. Затем развернулся и пошел обратно на второй этаж, в комнату милиции, охранять спокойствие и безопасность граждан на освобожденном от них вокзале.

22 января 2011 года. Час ночи, центр Петербурга. Надо было попасть домой.

— Служил я не за звание и не за ордена! Не по душе мне звездочки по блату! — проникновенно сообщал певец Трофим в телефонной трубке мелодией вместо гудка.

«Хорошее начало», — подумала я, потому что звонила начальнику уголовного розыска.

Он был в отпуске, но позволил себя побеспокоить. К тому времени мы с друзьями Медведя уже выучили наизусть, что ГСУ занимается только бумажной работой, поняли, что помощи ждать неоткуда и по-настоящему Главное следственное управление, как ни смешно, — мы сами. Это вполне логично: кто заинтересован в дополнительной информации, тот ее и ищет.