Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

Изучая текст, он обнаружил, что в нем шесть слов: «Души Инь уходят. Ян души позволяют.»

Это звучало знакомо…

Сюэ Сянь вопросительно посмотрел на Сюань Миня.

Основываясь на характере Сюань Миня, Сюэ Сянь знал, что заставить его открыть рот и заговорить в таком отвратительном месте было менее вероятно, чем упасть замертво прямо здесь. Итак, пока Сюэ Сянь продолжал задерживать дыхание, и как только он закончил задавать Сюань Миню свой безмолвный вопрос, он почувствовал, как Сюань Минь схватил его за запястье и задержал его. Безмолвно монах пальцем нарисовал символы на ладони — "Похоронная остановка."

Похоронная остановка?

Сюэ Сянь слышал о таких вещах: в регионах вдоль реки в районе Сян были люди, чья работа заключалась в транспортировке мертвых в их родные города для похорон. Они путешествовали только ночью, а днем ​​нужно было избегать всех остальных живых людей. Но часто было невозможно завершить все путешествие за одну ночь, особенно если они сталкивались с плохой погодой. Таким образом, каждые дюжину ли или около того в этой области были построены здания специально для переносчиков трупов, а сами трупы — для отдыха и укрытия, и это называлось похоронными остановками.

Сюэ Сянь не был свидетелем таких практик, и слышал о них немало, но он вспомнил, что слышал, что в профессии переносчика трупов было много подробностей. Им нужно было доставить тело к месту назначения, прежде чем оно начнёт разлагаться, иначе они запятнали бы каждое место, через которое они проходили — не говоря уже о падающих кусках гнилой плоти, просто затяжного запаха было бы достаточно, чтобы подавить всех в этом районе. Кто мог это вынести?

Так что для этой похоронной остановки такой неприятный запах был ненормальным.

Гримасничая, Сюэ Сянь зажал нос и расхаживал перед дверью, его лицо стало зеленым. В конце концов, он бросил осторожность и шагнул в дверь, автоматически оглядываясь на Сюань Миня.

На первый взгляд лицо Сюань Миня было ледяным, и, за исключением легкого чувства отвращения к зловонию, продемонстрированного легким нахмурением, у него не было никакой другой реакции на остановку похорон. Но в этих спокойных, черных как смоль глазах Сюэ Сянь мог видеть неописуемое чувство беспомощности.

Когда он впервые заметил эту эмоцию, переполняющуюся под глазами Сюань Миня, Сюэ Сяню захотелось улыбнуться. Ему было не смешно, но неожиданность, исходящая от Сюань Миня, сделала это забавным. Но прежде чем он даже повернул губы, чтобы улыбнуться, Сюэ Сянь внезапно осознал, что что-то не так…

Сюань Минь обычно был таким собранным — он подавлял все свои эмоции, чтобы их никогда не раскрыть. Большинство людей могут часами думать об этом, но не могут ничего о нем догадаться. Даже Сюэ Сянь часто не понимал, в каком настроении Сюань Минь или о чем он думал. Но теперь он действительно мог сказать, что чувствовал Сюань Минь.

Ему даже не нужно было расследовать — казалось, что это самое естественное в мире — знать чувства Сюань Миня…

Как только Сюэ Сянь подумал о словосочетании «естественный», ему пришло в голову — медные монеты!

Это была связь от кулона из медной монеты.

Эта связь, казалось, снова углубилась после того, как Сюэ Сянь использовал кулон прошлой ночью, так что теперь даже эти тонкие сдвиги в эмоциях Сюань Миня могли быть перенесены на Сюэ Сяня.

Полуулыбка Сюэ Сяня превратилась в нечто гораздо более сложное: в конце концов, он все еще не мог знать, была ли эта связь хорошей или плохой — если она стала слишком глубокой, он может перестать знать, было ли его счастье исключительно его собственным счастье или как-то под влиянием эмоций другого; и если ему было грустно, была ли печаль умножена на печаль другого человека.

Наиболее тревожным моментом было то, что если он мог чувствовать реакцию Сюань Миня, то мог ли Сюань Минь чувствовать его эмоции и чувства? В частности, определенные побуждения, которые, казалось, усиливались?

Тогда они были слишком тесно переплетены.

От одной мысли об этом Сюэ Сяню захотелось умереть от смущения.

Он решил, что, как только они покинут это место, он расскажет Сюань Миню о том, что происходит. Если это будет возможно, им нужно было разорвать это, иначе возникли бы новые ненужные осложнения.

Когда мысли Сюэ Сяня вернулись в настоящее, он заметил, что Сюань Минь смотрит на него, возможно, озадаченный тем, почему его лицо застыло в таком странном выражении.

— Ничего подобного, — автоматически сказал Сюэ Сянь, махнув рукой.

Он тут же закатил глаза. Все, что он мог чувствовать, это все его тело, затопленное зловонием.

Сюань Минь ничего не сказал.

Хижина была даже более пуста, чем ожидал Сюэ Сянь — на самом деле, внутри практически ничего не было. Не говоря уже о столе, стульях или алтаре, не было даже камня, на котором можно было бы сесть. Сюэ Сянь позволил своим глазам привыкнуть к слабому свету, падающему через крохотные окна под потолком, затем обошел комнату.