Медиаторы

– Серая волчица Алиса, ты проиграла в битве, но проиграла с честью. Ты не Первая, но Вторая. Да станешь ты не правителем, но его правой рукой, его тенью, да станешь ты Зрячей. Будешь защищать вожака, как дух-защитник оберегает нас от напастей. Положишь ты живот свой на алтарь служению вожаку, и да будет твоё сердце биться в унисон с сердцем вожака, и да разделишь ты боль вожака, и да услышишь ты его немой зов, и да увидишь ты его взор и на самой высокой горе меж облаков, и на самой глубокой океанской впадине меж гадов морских. Да будет служение Второй искренним и честным, и тогда Зверь возрадуется и наградит Зрячую высокими дарами. Будет даровано тебе зрение Зверя, сможешь ты взирать на мир сквозь человечью оболочку и видеть сердце Зверя. Да станешь ты Видящей. Будет дарован тебе нюх Зверя, сможешь ты чуять сквозь человечью оболочку и слышать запах Зверя. Да станешь ты Слышащей. Будет тебе даровано чутьё Зверя, и будешь знать ты, в какую из восьми сторон света смотреть, чтобы отыскать Зверя внутри человека. Да станешь ты Ищущей. Да будет дарована тебе стремительность Зверя, и ни один человек с сердцем Зверя не пройдёт мимо Зрячей. Да приумножит Зрячая величие клана, да посвятит кровь, плоть и дух свой поиску наших новых братьев и сестёр. И да будет воля Зверя непреложна и вечна!

Трибуны ревели, вопили и захлёбывались в восторженных криках.

Алиса тоже кричала. Только этого никто не слышал.

Глава 4. Павильон «Космос»

Город революций.

Все всего добьются, без яблок на блюдце.

Революций!

Как мне не свихнуться?

Как мне не прогнуться?

Как мне отвернуться?

Как мне улыбнуться?

(Ежовы рукавицы, «Город революций»)

После того, как потушили пожар, Яна вызвала подкрепление, а также криминалистов и судмедэкспертов. Трёхэтажный дом обыскивали целую ночь без отдыха. Яна пыталась отправить Дениса домой, но тот наотрез отказался. Правда, в комнату с растерзанным колдуном она всё равно впустила стажёра с опаской. Надо было отдать Денису должное, его не стошнило при виде кровавого месива.

Грудь Августина была вспорота клыками, на ней розовым снегом лежали хлопья рубашки. Шея – разорвана надвое. Голова – неестественно далеко закинута за спину. Тело боролось со смертью – глупое тело всегда борется до последнего, даже если разум уже этого не желает. Кулаки Августина были конвульсивно сжаты, ногти впились в кожу до мяса, его зубы крошились в сумасшедшем оскале. Но в глазах колдуна не было отпечатка борьбы со смертью.

Яна спокойно смотрела на обезображенную плоть, но её мутило от ужаса, когда она вглядывалась в лицо Августина.

Ко времени, когда криминалисты и судмедэксперты закончили с телом и Августина упаковали в чёрный мешок, Яна была на ногах больше суток. Техника каменных псов не прошла даром, и под утро она едва чувствовала собственное тело. Она машинально, действуя то по протоколу, то интуитивно, обыскивала дом Августина. Обожжённая кожа рук болела, но как-то неуверенно, словно ей было неловко отвлекать Яну от более насущных мыслей. Поэтому медиаторка не стала обращаться к бригаде медиков, которые приехали за ранеными «шмелями», и просить у них помощи. Решила довольствоваться своими скромными силами и активировала янтарь в браслете.

Яна на мгновение – как ей показалось – присела на корточки, чтобы перевести дух, и именно тогда судмедэксперт накрывал Августина чёрным брезентом. Яна бросила прощальный взгляд на колдуна и снова вздрогнула от его победной и будто бы торжествующей улыбки. Даже умирая, он не чувствовал себя проигравшим. Он сам выбрал свою смерть, и этого у него уже никто не отнимет. Так, наверное, выглядели святые, умирая за веру в муках, – пришло неожиданное сравнение Яне в голову. Но за спиной святых была церковь и бог, а что было за Августином? Святые, умирая, знали, что это лишь переход в другой мир. Они знали, что на самом деле выиграли они, а не мучители. Что знал Августин? Эти мысли не давали Яне покоя. С таким лицом не блефуют, – стучало в голове у медиаторки. С таким лицом не умирают зря. Так выглядят победители.

Или психи.

Невозможность дать ответы на эти вопросы изводила Яну и причиняла боль едва ли не сильнее, чем обожжённые руки.

Она безжалостно разворошила полки и шкафы в кабинете Августина в поисках хоть чего-то мало-мальски полезного для расследования. Воспламенившийся блокнот – кажется, это был именно он – забрали криминалисты. Яна, закусив губу, отчаянно надеялась, что раненные огнём бумаги удастся восстановить. Не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, что в этом блокноте скрывалось немало ответов на Янины вопросы.

Но вспыхнувшее пламя не было обыкновенным. Криминалист Евгений Петрович подул на раскалённый аметист в браслете, завершая осмотр, с кряхтением разогнулся и рассудительно сказал: