Медиаторы

Вдруг волчица почувствовала, что Сергей перестал пытаться вдавить её в землю. Медведь поднялся, развернулся и упал на спину, потянув за собой Алису. Волчица, и не думая размыкать пасть, упала прямиком в медвежьи объятья. Алиса растопырила лапы, врезаясь когтями в живот Сергею, но они были слишком тупыми, чтобы причинить медведю ощутимый вред. Острая боль пронзила всё тело – Сергей развернул лапы и крепко обнял волчицу, словно переполняясь братской любовью. Он всадил острые длинные когти Алисе под рёбра. Не в силах сдержать вой, волчица разжала челюсти. С клыков капала горячая кровь. Медведь неуклюже развернулся, теперь уже без проблем прижимая волчицу всем весом, всё еще вжимаясь когтями-кинжалами под рёбра. Алиса в тот момент не чувствовала боль. Страх подступавшего неотвратимого поражения был так силён, что заполнил всё её естество, вытеснив на время боль. Волчица резко дёрнулась, пытаясь вывернуться из медвежьего хвата. Сергей недовольно заревел и зажал челюстями Алисину шею. Не прокусывая кожу, но достаточно жёстко контролируя волчицу, чтобы та не посмела сдвинуться с места.

Алиса посмела. Вопреки здравому смыслу, она забилась в медвежьих тисках. Сергей, обуздывая взбесившуюся волчицу, усилил нажим. Его челюсти сжались ещё сильнее, лишая Алису доступа к кислороду. Последнее, что Алиса запомнила из этой схватки, – это свой собственный постыдно поджатый хвост.

Она потеряла сознание, а когда через секунду – или несколько секунд? – пришла в себя, обнаружила, что снова может свободно дышать. Нет больше медвежьей туши, давящей ей на грудь и сжимающей глотку… Во рту был вкус горькой крови и пыли. Алиса облизнулась и попыталась встать. С третьей попытки лапы согласились принять нужную позицию. Под рёбрами горело. Но это сейчас не важно. Важно то, что она готова продолжать бой и бороться за своё право…

Запах медвежатины был стойким, но самого Сергея Алиса больше не видела. Где же он? Куда он делся? Бой ещё не окончен! Она готова продолжать!

Волчица в волнении вновь забыла про боль и нарезала круги по арене в одиночестве. Алиса не хотела верить в очевидное.

«Где медведь? Где этот чёртов медведь? Я готова биться дальше! Нет, я не проиграла!»

Алиса лихорадочно кружила по арене, высматривая Сергея. Тот обнаружился на первом ряду. Он успел натянуть джинсы и теперь сидел в кресле, откинув голову на спинку, а какая-то девушка ловкими стежками зашивала глубокую кровоточащую рану на его боку.

Алиса остановилась и села, наконец позволив осознанию того, что она натворила, навалиться каменной плитой. Простой вывод, который уничтожал все краски мира, который делал голоса вокруг бессмысленно оглушающими. Который лишал возможности встать. Который не давал дышать даже сильнее, чем медвежьи клыки на глотке.

«Первый – правит и повелевает, второй – ведает и защищает», – прозвучал в мыслях Алисы голос Руслана. Или не в мыслях, на наяву?

Руслан подошёл к Алисе и произнёс заветные слова, затем мягко коснулся макушки волчицы. Алиса знала, чего он просит: чтобы девушка перекинулась в человека. Но тогда слова, которые насильно проникают ей в голову, обретут смысл, и щит из серебристой шерсти больше не будет её защищать от реальности.

Руслан опустился на одно колено и пристально всмотрелся в волчьи глаза. Алиса легла на пол, уткнула морду в лапы и перекинулась, позволив духу волчицы покинуть её. Через минуту кто-то принёс то ли полотенце, то ли плед, и кинул его Алисе на голую спину. Помог встать, убедился, что Алиса не собирается снова падать и валяться в пыли, и ушёл. Она так и не поняла, кто это был.

Ещё через некоторое время подошёл Сергей и встал слева от неё. Трибуны бесновались и выкрикивали его имя. Скандирование оборвалось, когда Руслан взял левую руку Алисы, висевшую безвольной плетью, и уверенно протянутую правую руку Сергея, образовав круг.

– Сергей из Бурого рода, ты одержал славную победу в честном поединке! Отныне ты будешь зваться вожаком московского клана анималов. И да станем мы послушною паствою твоей, вожак, да станет воля твоя нашей волей, да превратится кровь твоя в нашу кровь, да услышим мы твой голос везде и всегда: и на самой высокой горе меж облаков, и на самой глубокой океанской впадине меж гадов морских. Да будет твой голос всегда громче нашего, да будет он мощнее ветра дикого, мощнее пламени красного, ярче молнии синей. Пусть твоё слово станет законом для нас. Пусть ты станешь отцом и матерью, братом и сестрой, возлюбленным учителем и наставником. Пусть да не посмеем мы перечить воле твоей, иначе не сможем жить ни минуты без благословения твоего. Пусть не посмеем мы идти против слова твоего, ибо не жить нам тогда на земле-матушке. Мы станем плоть от плоти твоей, твоя воля загорится в наших сердцах, как комета на небе ночном, и да исполним мы её тут же и без промедления. И да будет так отныне, пока смерть не разлучит нас. Когда же ты ляжешь в сыру землю и укроешься зеленью, и оплачет тебя дождь, и вознесётся твоя душа и твой дух-защитник в горний мир, найдём мы нового вожака и поведёт уже он нас вперёд.