Мечта Мира

Всюду царила смерть, скорбь и слезы. Здесь мать оплакивала своего ребенка, невеста— любимого жениха. Там Апура, с мрачными лицами, орали во все горло, звеня священными амулетами, снятыми с умерших людей, а на углу улицы водовоз горько плакал, причитая над своим убитым осликом, зарабатывавшим ему дневное пропитание.

Наконец, Скиталец и жрец Реи подошли к храму, находившемуся неподалеку от храма бога Пта. Он был выстроен из черного Сиенского камня, на котором были выгравированы изображения священной богини Гаттор. Одна из фигур ее имела голову коровы, другая — лицо женщины, но в руках всегда находились цветы лотоса, а на шее драгоценное ожерелье.

— Здесь, в этом храме, обитает чужеземная Гаттор, за которую ты пил вчера ночью! — сказал Реи. — Это было Дерзким вызовом с твоей стороны — пить за нее при царице, которая ненавидит ее, считая причиной всех бедствий Кеми, хотя, в сущности, она неповинна в этом! Колдуны Апура навлекли на нас все наши несчастья.

— Показывалась ли Гаттор сегодня? — спросил Скиталец.

— Мы спросим об этом жрецов. Следуй за мной, Эперит.

Они прошли аллею сфинксов, стоявших вдоль кирпичной стены, и подошли к воротам башни. Жрец, стоявший здесь, при виде Реи, любимца Фараона, широко Распахнул ворота перед ними. Пройдя ворота, они остановились у второй башни, и Реи указал Скитальцу портик храма, на котором обыкновенно стоит и поет Гаттор, пока сердца слушателей не растают. Здесь они постучали в дверь и вошли в зал, где собрались жрецы, громко оплакивавшие своих умерших. Увидя Рея, пророка бога Амен, и Скитальца в блестящем золотом вооружении, они замолчали. Старейший из них выступил вперед и поклонился Реи.

Реи взял Скитальца за руку, познакомил его с жрецом и рассказал все его подвиги, добавив, что он спас жизнь Фараона, царицы и всех тех, кто уцелел на пиру.

— Скажи мне, — обратился Реи к жрецу, — когда госпожа Гаттор будет петь наверху башни? Чужеземец хочет видеть и слышать ее!

Жрец храма богини Гаттор низко поклонился скитальцу.

— На третье утро от сегодняшнего дня священная Гаттор появится на портике храма, — ответил он, — но ты, могущественный господин, пришедший к нам с моря, послушай моего совета и, если ты не бог, не дерзай взглянуть на ее дивную красоту! Если ты хотя раз увидишь ее, ты погибнешь, и участь твоя будет участью несчастных, которые видели ее, но любили и умерли ради нее!

— Я не бог, а человек, — ответил Скиталец, смеясь, — но, может быть, я осмелюсь взглянуть на нее поближе, несмотря на ее стражу, если сердце мое велит мне посмотреть на нее!

— Ты найдешь смерть и конец всем своим странствованиям! — возразил жрец. — Следуй за мной, я покажу тебе людей, мечтавших завоевать любовь Гаттор! — С этими словами он вял Скитальца за руку и повел через переходы в глубокую и мрачную келью, где золотое вооружение посетителя засияло и заблестело, как свет лампы. Эта келья была сделана в стене, и слабый свет едва проникал в нее. Вдоль комнаты стояли бронзовые ванны, в которых лежали темные фигуры египтян.

При слабом свете было видно, как прислужники мыли тела их и натирали благовонным маслом, но когда Реи и Эперит подошли ближе, все прислужники убежали, как собаки убегают от ночного пира, заслышав шаги прохожих.

Удивляясь странному зрелищу, Скиталец взглянул повнимательнее, и его мужественное сердце замерло от ужаса. В бронзовых ваннах лежали мертвецы, плававшие в дурно пахнувшем щелоке.

— Здесь лежат те, — сказал жрец, — кто осмелился проникнуть в святилище богини, где она, день и ночь, сидит и поет, перебирая струны золотой лютни. Один за другим пытались они обнять ее и умерли. Здесь они готовятся к могиле: мы устраиваем им богатые похороны!

— Да, — произнес Скиталец, — свет мира остался позади меня, когда я плыл на корабле по кроваво-красной воде священного моря, направляясь в мрачную бездну Фароса. Много ужасов видел я в этой несчастной стране, каких не встречал нигде и никогда за время моих странствий!

— Предупреждаю тебя, — повторил жрец, — если ты последуешь их примеру, то будешь лежать в такой же ванне!

Скиталец еще раз взглянул на мертвецов и их прислужников и вздрогнул.

Конечно, он не боялся смерти на войне или на море, но здесь было совсем другое. Ему захотелось солнца и свежего воздуха, и он поспешно вышел из кельи, тогда как жрец только улыбался себе в бороду. Одиссей, выйдя на воздух, сейчас же успокоился и начал расспрашивать о Гаттор, где она живет и кем убиты ее поклонники.

— Пойдем, я покажу тебе! — отвечал жрец и повел его по узкой дорожке во двор храма. В центре двора находилось святилище Гаттор. Это была большая комната, выстроенная из алебастра, свет в которую проникал через крышу. Перед огромными медными дверями висел занавес из дорогой ткани. Небольшая лестница вела из святилища на портик храма.