Мечта империи

Курций вскинул руку с пистолетом и прицелился гению в лоб – белый абрис был отчетливо виден на фоне черных кипарисов. Но вигил медлил: выстрел может принести не только вред гению, но и убить сенатора.

– Я тебе не подчиняюсь, – выдохнул Элий. – Не знаю, каков ты, но уж, во всяком случае, ты – не я. И твое сердце – не мое сердце, если, кончено, оно у тебя есть!

Мысль о сердце гения показалась Элию необыкновенно удачной. Она была как озарение, как ключ. Элий вытянул руку и погрузил в грудную клетку платинового существа. Рука прошла беспрепятственно, лишь кожу стало щипать, будто тысячи крошечных электрических разрядов кололи пальцы. Элий нащупал сердце гения и сдавил. И тут же его собственное сердце отчаянно заколотилось. Гений затрепетал.

– Где твоя мудрость, сенатор?! Ты умрешь вместе со мной. – Голос гения звучал в мозгу, как собственные мысли Элия. – Но моя смерть – краткий миг. И я тут же сделаюсь покровителем какого-нибудь новорожденного, а ты отправишься в Аид.

– Мы оба отправимся в гости к Плутону.

– Может быть и так. Только ты будешь пить воду Леты. А я – нет. Гении давным-давно этого не делают. – Платиновое существо тряслось, как в лихорадке.

В ответ Элий сдавил сердце гения сильнее, нагнулся и погрузил лоб в прозрачную голову небесного патрона. Острая боль пронзила виски, казалось, голова распухает и сейчас взорвется, тысячи видений вихрем пронеслись в мозгу. Форум, арена Колизея… святилище Кроноса… Отец, умирающий в больнице от ран, гранатовое дерево, цветущее за окном… Рим с высоты птичьего полета… старший брат Тиберий в новых сверкающих доспехах легионера, Валерия в одежде весталки… какая-то старинная битва, тонущие в болоте легионеры… мать, наряженная в белое на погребальных носилках, заседание сената… неведомое свечение, обводящее зеленым контуром человеческое тело… Марция в черном гиматии, надетом на голое тело…

Все смешалось – его собственные воспоминания и замыслы гения. Тысячи имен прозвучали в мозгу одновременно. Имя Летиции Кар повторялось неостановимо. «Кровь гения и человека»… «Основание»… «Душа»… «Раздвоение» – обрывки чужих мыслей вспыхивали и гасли ослепительными искрами. Но что к чему, Элий разобрать не успел – грохнул выстрел, и рядом с его головой пулей срезало ветку. Невольно он разжал пальцы, и гений взмыл вверх. Курций выстрелил в ответ, схватил Элия за руку, и они вновь бросились бежать.

– Ты заплатишь за это! – кричал гений, удаляясь. – Ты умрешь! Я уничтожу тебя! Душа твоя погрузится во Флегетон, эту огненную реку Тартара, и будет купаться в ее волнах до скончания дней! Запомни это!

Ограда, окружавшая сад Курция, была старой кладки. Едва нащупав пальцами уступы и выбоины, Элий почувствовал себя в своей стихии и взобрался наверх быстрее Курция.

– За мной! – Центурион спрыгнул вниз.

Открытое авто Курция было спрятано в тени под огромной раскидистой грушей. Элию казалось, что он никогда не добежит. Не сможет. Но все же достиг… Без сил упал на переднее сиденье.

– Подождем Вера, – пробормотал он.

– Нет, – отозвался Курций.

Машина уже рвалась в темноту, и все возражения Элия заглушил рев мотора. Сенатор откинулся на сиденье, понимая, что помешать Курцию он не в силах. Судя по тому, что вся туника слева противно липла к телу, плечо продолжало кровоточить.

– Почему Вер заявил, что ты непременно спасешься? – спросил Курций.

– Потому что я – бывший гладиатор, – предположил Элий, хотя сам тоже не понял странной фразы друга.

– Чего хотел от вас обоих Макрин? Чтобы вы дрались как гладиаторы на арене? Да? Подпольные бои? Пожелания смерти, власти и прочее? – не уставал допытываться Курций, пока машина неслась по дороге, чудом не вылетая на обочину. Огни летящих навстречу фонарей подмигивали им: «Быстрее! Быстрее!» И Курций не уставал давить на газ. Вигил не знал, насколько серьезно ранен его спутник, и опасался, что тот умрет, так и не сообщив ему важных сведений. Элий понимал причину торопливости центуриона. И не осуждал.

– Так что же все-таки желали заказчики Макрина?

– Смены династии и начала Четвертой Северной войны.

– Я так и думал! Потому и отправил тебя с Вером погостить у этого проходимца. Знал, Макрин клюнет на приманку. Такой жирный кус этот тип не упустит. Два знаменитых гладиатора сами угодили к нему в лапы! Да еще убийцы у вас на хвосте. Будет, на кого спихнуть два трупа. Макрин алчен и хитер. Ну а я еще хитрее! Сразу увидел: вы ребята шустрые, с делом справитесь. «Весь мир занимается лицедейством», – говорил Петроний Арбитр. И я тоже решил попробовать сыграть простенькую роль. Надо было разворошить это осиное гнездо. Одно исполненное желание на этой паршивой арене может угробить Рим.

Элия эти слова должны были разозлить. Но не разозлили. Ему даже показалось, что он слышит себя, но как будто со стороны. Он тоже часто говорил о Риме и его благе. Но он бы ни за что не послал двух ничего не подозревающих людей в пасть здешнего Орка.

– Ты бы мог нас предупредить. Мы бы согласились… И я, и Вер… мы бы сделали это добровольно ради Рима. А ты предал нас.

– Я не мог рисковать, – отозвался Курций.