Читаем Мечом раздвину рубежи полностью

Последние пятьдесят-шестьдесят верст до переволоки с правой стороны вздымались высокие, заросшие вековым лесом берега, и только здесь, на участке длиной чуть больше версты, берег резко понижался и к самой воде подступала степь, стиснутая справа и слева лесными дебрями. В одном месте уже человеческими руками берег был еще больше сглажен, в нем была прорыта ложбина-дорога, по которой прямо из воды можно было волочить ладьи наверх, на один уровень с лесом и степью. Но это было только начало переволоки, а чтобы продолжить путь к Саркел-реке, следовало вытащить ладьи в настоящую степь, миновав ее участок, зажатый у реки между двумя лесными урочищами. Вот этот выход на степной простор и стерегли хазары, растянув свою конницу рядами от одного леса до другого и перерезав переволоку в самом ее начале.

На этом пространстве между рекой и выходом в степь, ограниченном справа и слева непроходимыми дебрями, и должно было состояться сражение. Русичам нужно было проложить себе дорогу от реки в степь, а хазарам не допустить этого. Сбей их русичи и викинги с занятой позиции, и дорога к Саркел-реке оказалась бы для них открыта. И пусть большая часть переволоки проходила по открытой степи, нападения врага им были уже не страшны: дорога пересекала степь не только по кратчайшему пути между Итилем и Сар-келом, но и с учетом возможных нападений степняков. Поэтому при ее прокладке обязательно использовались все защитные свойства местности, могущие служить преградой или существенно затруднять действия конницы: овраги, болотистые места, перелески, степные речушки с топкими берегами. Да и сами движущиеся на деревянных катках ладьи в случае опасности превращались в надежные защитные сооружения, из-за которых можно было успешно поражать стрелами врага.

Ничего нового нельзя было ожидать и в способах ведения боя: расположение войск, упиравшихся флангами в непроходимые леса, не позволяло ни одному из них совершить обход противника, чтобы нанести ему удар в спину или окружить. Поэтому предстояли лобовые столкновения конницы с пехотой, где нападающей стороной, скорее всего, окажется более многочисленная конница, а обороняющейся – пехота. Полный разгром какой-либо из сторон был маловероятен, та и другая имели возможность при неблагоприятно складывающихся обстоятельствах отступить и стать недоступной для врага: хазары – ускакать в степь, где их не смогут преследовать пешие русичи и викинги, а последние – отплыть на ладьях от берега и стать недосягаемыми для конницы.

Но это наверняка знали главный воевода Асмус и противостоящий ему хазарский военачальник, и если оба приняли решение вступить в решительное сражение, значит, каждый надеялся на победу.

Сражение началось, как и предполагал Игорь, нападением хазар. Причем это было не подобие атаки, когда противники стараются оценить силы и возможности противоборствующей стороны и нащупать уязвимые места в его боевых порядках, а стремительный удар многотысячной конной массой с решительными целями. Впрочем, сегодня предварительной пробы сил и не требовалось: хазары и русичи с варягами хорошо знали друг друга, а построения войск были на виду на всю их глубину и не таили неожиданностей. Воевода Асмус поставил в центре своего войска все русские дружины, справа от них выстроились три тысячи викингов под предводительством ярла Эрика, слева – примерно столько же викингов ярла Олафа и воинов из дружин других варяжских военачальников. Во вражеском войске также можно было рассмотреть три части: против викингов Эрика сгруппировались ал-арсии, русичам противостояли добровольцы-мусульмане и половина итильских христиан, остальные христиане-добровольцы были выстроены против отряда варягов ярла Олафа.

Первая атака, предпринятая против ярла Эрика, была без труда отбита. Три тысячи лучших лучников, выстроившихся в две линии за шеренгами своих копьеносцев, встретили атакующих ливнем метких стрел, заставив их развернуть коней, не доскакав до щетины русских и варяжских копий. Хорошо подготовленный, опытный лучник мог прицельно выпустить в течение минуты двенадцать стрел и посылал их на дальность в триста пятьдесят шагов, поэтому вал атакующих хазар был засыпан стрелами. Когда он откатился назад, земля оказалась густо усеяна конскими трупами и человеческими телами. Но тут же последовала вторая атака, третья, причем опять на русичей и викингов ярла Эрика.

Перейти на страницу:

Все книги серии Рюриковичи

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза