Меч Томаса

Возница смачно сплюнул в пыль и рявкнул, во рту сверкнул золотой зуб:

– Прочь с дороги, рванина! Дай проехать!

Ратник вмиг потемнел лицом, Люсиль спряталась за него, выглядывая из-за плеча.

– А чего ты грубишь? – поинтересовался Савмак. – Я тебя разве обидел?

Пальцы возницы стиснулись на уздечке, другая рука легла на пояс, он нервно оглянулся и прорычал снова:

– Я сказал, прочь! А то мало не покажется!

Из кибитки донесся слабый писк, какая-то возня. Этого хватило, чтобы ратник с места сиганул к козлам и вцепился мощными пальцами вознице в горло. В этот же момент из-под полога кибитки вывалился десяток головорезов, у каждого в руках по длинному изогнутому ножу, у троих длинные эспиньоли, которые стреляют быстро и разрушительно.

Они ринулись на Олега всей толпой, оставив возницу сражаться с Савмаком. Волхв оттолкнул Люсиль в кусты, оттуда послышался писк, а Олег тут же приложил кулаком в чью-то физиономию. Смачно хрустнуло, раздался вопль боли и безысходности, видимо удар раздробил челюсть.

После трех ударов волхва, раскрошивших чьи-то кости, нападающие трусливо отпрыгнули назад и окружили Олега. Трое нацелили ему в грудь дула эспиньолей. Крупный, с перевязанным глазом, головорез оскалился и положил палец на спусковой крючок.

– Сегодня удача нам улыбается, – прохрипел головорез. – Добычи будет в два раза больше. Стреляю первым, хе-хе!

Он прицелился, но нажать на спусковой механизм не успел – ему на голову с тупым звуком обрушилось бревно, что-то хрустнуло. На лице головореза отразилась искренняя растерянность и неверие в то, что на сегодня он уже исчерпал все запасы удачи. Глаза его закатились, колени подкосились, и он грохнулся лицом в пыль, подняв густые серые клубы.

Позади него с широкой дубиной в руках, перепуганная и растрепанная Люсиль. Глаза бешеные, лицо бледное, но смотрит так решительно и страшно, что ни один из головорезов не решается напасть.

– А ну разойдись! – прокричала она тоненьким голосом и замахнулась дубиной.

Звук ее нежного голоса вывел разбойников из ступора, но напасть на нее они не успели. С воинственным криком сверху налетел Савмак и приземлением уложил сразу двоих. Под козлами в пыли осталось неподвижное тело возничего, ратник тем временем стал молотить направо и налево, раскидывая налетающих на него головорезов.

– Подходи! – ревел он, как разъяренный тур. – Всем достанется!

Олег бился молча. Двоих, у кого остались эспиньоли, он обезвредил быстро, уже не поднимутся, так и останутся валяться в пыли, пока коршуны не растащат останки. Мысленно он уже далеко, пытается заглянуть за Край и приоткрыть завесу, что скрывает тайну блага для всего человечества. Но кулаки работают четко и уверенно, под ними хрустит, в лицо брызгают горячие багровые капли. После падения тело все еще болит. Мышцы уже срослись, но связки еще в процессе, надо бы отдохнуть, а не кулаками махать. Да и головорезы эти – болваны, что сбились с пути. Кто знает, что толкнуло их на большую дорогу. С другой стороны, у каждого есть выбор, и только он решает, по какому пути пойти. Правда не все это осознают, тем более когда над душой стоят узурпаторы культов и не дают возможности глянуть по сторонам.

Как добил последнего – Олег не помнил, что-то вязкое и теплое растеклось под пальцами, он сдавил, раздался вопль боли и ужаса, а потом тишина. Волхв отбросил бывшего разбойника в куст и огляделся, глубоко вдыхая и выдыхая.

Кибитка на дороге стоит неподвижно, уставшая лошадь склонила голову и смотрит в пустоту остекленевшим взглядом. Вокруг безжизненные тела в неестественных позах, над ними Савмак с налитыми кровью глазами дышит, как разбуженный медведь. Рядом Люсиль с дубинкой, таращится перепугано на Олега и на все, что они вместе здесь учинили.

– Да как же это вышло… – прошептала она неверяще.

Волхв стер ладонью с лица чужую кровь и вытер о штанину.

– Настоящая женщина, – похвалил он. – Амазонка!

Люсиль шумно сглотнула и выдавила неуверенно:

– Я леди…

– Значит, леди тоже амазонки, – убежденно сообщил Олег. – Правда, некоторые стесняются.

Савмак с силой потер щеки и сдул с брови каплю чужой крови.

– Где это видано, чтоб на мирных путников средь бела дня нападали? Пастор, кто это такие, а?

– Да разбойники обычные, – сообщил волхв. – Неотесанные, неумелые. Вон даже Люсиль с ними справилась.

Савмак окинул ее взглядом, в котором соединились уважение и досада – красиво, когда женщина способна за себя постоять, но стыдно, когда ей самой приходится это делать, когда рядом сильные и могучие мужчины. И ладно пастор, он человек возвышенный, ему положено сражаться за души людей на духовном поле битвы. Хотя пастор с таким плечами и кулаками за целый отряд в бою сойдет. Но воин должен биться по-настоящему и бросаться в самую гущу сражения. А не ждать, когда на помощь придет хрупкая и нежная дева.

– Во всем есть свой смысл и прок, – с задумчивым миролюбием произнес Олег и подошел к кибитке. – Дальше можно на колесах.

В три шага преодолев расстояние до лошади, Савмак обхватил ее морду могучими ладонями и заглянул кляче в глаза.