Меч Шаннары

Затем сила потока, казалось, немного ослабела. Ши заставил себя открыть глаза, чтобы на миг избавиться от ужасных видений. Прямо перед ним сверкал меч Шаннары, устремленный вверх, он пылал ослепительным белым светом, который лился от клинка к рукояти. За клинком юноша разглядел Панамона и Кельтсета, не сводящих с него глаз. Затем взгляд могучего тролля чуть сдвинулся и упал на меч. Странное волнение мелькнуло в умных глазах великана. Ши снова посмотрел на знаменитый меч и увидел, что его свечение лихорадочно пульсирует. Нетерпеливыми волнами оно пыталось пробиться от клинка к телу юноши, но что-то мешало ему.

Еще мгновение Ши пытался сопротивляться, но затем глаза его вновь закрылись, и видения вернулись. Первое потрясение от увиденного уже прошло, и теперь он пытался осмыслить, что происходит. Он сосредоточился на стоящих перед ним образах Ши Омсфорда, полностью погрузившись в его мысли, чувства, суждения и порывы, которые делали его характер одновременно чуждым и знакомым.

Образы проявились с пугающей четкостью, и внезапно он увидел иную сторону своей личности — ту, которую раньше не мог рассмотреть, а возможно, просто отказывался принять. Она проступила в бесконечной череде событий, скорее напоминавших карикатуру нате воспоминания, которые он привык считать достоверными. Здесь велся скрупулезный счет всем обидам, которые он наносил другим, каждой мелочной зависти, которую испытывал, всем его предрассудкам, намеренным полуправдам, жалости к себе, страхам — всему тайному, что было спрятано глубоко внутри. Здесь он увидел Ши Омсфорда, который бежал из Тенистого Дола вовсе не для того, чтобы спасти семью и друзей, а из страха за собственную жизнь, цепляясь за малейшее оправдание для своей паники. Именно этот Ши Омсфорд эгоистично позволил брату разделить его страх, облегчая таким образом собственную боль. Здесь жил юноша, который глумился над безнравственностью Панамона Крила и в то же время позволял презираемому им разбойнику рисковать жизнью ради его спасения. И еще здесь…

Образы тянулись нескончаемой вереницей. Ши Омсфорд в ужасе отпрянул от ужасной картины. Он никогда не сможет с этим примириться. Никогда!

И все же, черпая силу и мудрость из какого-то глубинного источника, его разум открылся для восприятия образов, с готовностью бросился им навстречу, убеждая, даже заставляя Ши признать истинность того, что ему показали. Здравый смысл не позволял юноше отрицать темную сторону его характера; как и тот неполный образ, который он всю жизнь привык считать своей сущностью, она была всего лишь частью Ши Омсфорда, и он не мог от нее отречься.

И ему пришлось принять то, что он увидел. Потому что это была правда.

…Разъяренный Повелитель чародеев наконец сбросил с себя последние остатки сна…

Правда? Ши снова открыл глаза и посмотрел на меч Шаннары, сияющий белым огнем от клинка до рукояти. Пульсирующее тепло быстро разливалось по телу, подталкивая его не только к новому видению себя, но и к познанию тайной мудрости бытия.

Он вдруг понял, что постиг тайну меча. Великий клинок обладал силой открывать Истину, заставляя своего владельца узнавать правду о себе, а возможно, и обо всех тех, кто прикасался к нему раньше. Мгновение он колебался, пытаясь побороть недоверие. Потом отчаянно пытался увидеть что-нибудь еще в том неожиданном озарении, что вдруг снизошло на него. Но увы — больше открывать было нечего. В этом была вся магия знаменитого меча. В остальном он был лишь тем, чем казался, — прекрасным творением искусного мастера из другой эпохи.

Осознание это пронеслось через разум Ши, внося полный сумбур в его растерянные мысли. Неудивительно, что Алланон так и не раскрыл им тайну меча. Разве такое оружие сможет противостоять невероятной силе Повелителя чародеев? Как оно может защитить от существа, способного выдавить из него жизнь одной лишь мыслью? Похолодев от страшной догадки, Ши понял, что его предали. Легендарная сила меча оказалась ложью! Он почувствовал, как сердце захлестывает страх, и крепко зажмурился, дрожа как в лихорадке. Перед глазами яростно забурлил мрак, и юноша почувствовал, как кружится голова от его непрерывного верчения.

…В бесцветной серой пустоте горного убежища Повелитель чародеев наблюдал и прислушивался. Гнев его начал медленно отступать, и туманная мгла, скрытая капюшоном, чуть качнулась. Парень из Дола, которого он считал погибшим, все-таки выжил и, несмотря ни на что, нашел меч. Но он жалок и слаб и никогда не поймет силу талисмана. Уже теперь он охвачен страхом и сомнением, и справиться с ним не составит труда. Бесшумной тенью Учитель быстро заскользил прочь из пещеры…