Меч, рассекающий листья

– Вроде никого… Хотя постой. Там же бывшая жена Рыжего работала. Она тоже на худграфе училась, на курс моложе. Может и Катюха её знает. Симпотная такая бабёнка, евреечка. Потом они разбежались. Это его вторая жена. Она ещё одно время в Израиль сваливала, затем вернулась. Точно. Он ещё наотрез отказался с ней ехать, а после этого у неё ребёнок родился, с каким-то дефектом.

– Откуда ты всё это знаешь?

– На месте не сижу. Мы же работали с Витьком. Он нет-нет, да и расскажет чего.

– И после этого он в Австралию навалил? И в музее подрабатывал с её подачи. Иначе кто бы его пустил одного в запасники?

– Этого я не знаю, Родя.

– Он говорил, что снимал там всё подряд, и наткнулся на меч. А потом им палец себе отчекрыжил.

– А мне тогда наврал, что косой на даче. Прикинь, какой тихушник. А картинка–то проясняется помаленьку. Понятно, почему Витёк от баб шарахается, как от чумы.

– Может, ты помнишь, как зовут его жену бывшую.

– Чего не помнить. Рита.

10.

Было странно, что Слон звонил со своего номера. В книжке он значился как Слоник, и, когда Панчик отвечал на звонок, у него всегда возникало желание назвать его именно так, ласково, по-домашнему. Но что-то подсказывало ему, что Слоник не в духе. Была уверенность в том, что Слон в плохом настроении. По опыту общения он знал, что это крайне опасно для жизни. Панчик глянул в окно и окончательно в этом убедился, увидев старого «Кориба» и Слона, десятый раз набиравшего его номер, словно тот знал, что Панчик сидит под домашним арестом. «Сейчас что-то будет», – подумал Панчик, спускаясь по лестнице. Когда он выходил, Слон шёл ему навстречу и, не предупреждая и как всегда без намаха, провёл Панчику прямой. «Хорошо не по морде», -мелькнула в голове последняя мысль. Всё помутнело в голове, но не исчезло. Потом он примерно полчаса валялся в песочнице, а Слоник лепил из песка какое-то сооружение.

–Отвёл душу, – пробурчал, приходя в себя Панчик. Когда он открыл глаза, Слон уже что-то говорил, и это была его последняя фраза.

– Вообще-то тебя следовало убить, – ещё не успокоившись полностью, сказал Слон, бросив своё занятие.

«Значит, обошлось». Было тяжело дышать и очень хотелось кашлять.

– Ты мне ребро сломал, наверное, – кое-как выдавил Панчик.

– Скажи спасибо, что не челюсть. За такие дела надо голову отрывать. Вообще убивать надо, понял!

– Согласен. Но мне кажется, что за убийство садят в тюрьму.

– За таких как ты, только спасибо говорят и премию дают. В общем так. Слушай, что я тебе скажу. Пошёл ты в жопу! И держись от меня подальше! Забирай свою вонючую икру, и до свидания.

– Но ты не можешь меня так просто бросить одного, особенно сейчас! Это малодушно!

Слон бесцеремонно ухватил Панчика за плечи, поднял, вернее, подкинул и поставил на ноги.

– Действительно, обидно. За такое дерьмо в тюряге сидеть.

– Погоди, не кипятись, братан, – выдавил Панчик, превозмогая боль в животе. – Чего ты истерику закатил! Врезал поделом. Проехали. Дай сказать сначала. Когда ты говорил, я тебя слушал.

Слон вернулся, сел на деревянный бортик песочницы и тупо уставился в своё рукотворное сооружение. – Ну и. Что ты можешь мне сказать? Иуда.

– Ну, а ты, стало быть, Исус? Когда пойлом палёным торговали, не забыл, надеюсь. Тогда, значит, всё нормально было. Правильно. Деньги ведь не пахнут. А кому его пить пришлось, то это нас не касается. Ладно, это мы пережили, как детскую болезнь. Когда баксами занимались, а это валюта, тоже ничего. А среди них куча фальшивого дерьма попадалось. Но мы этого тоже не замечали…

Пока Панчик загибал пальцы, выгребая на свет все общие дела и проделки, Слон, насупившись, молчал, но слушал, тупо рисуя пяткой на песке. Потом он опять встал.

– Тогда мы были в одной упряжке и отвечали за всё вместе. А сейчас ты меня подставил! Ты понял, Пан? Ты же мог мне сказать, что там будет наркота! Я бы хоть знал.

– Ты бы послал меня подальше.

– Какой ты догадливый! Мог бы и сам в таком случае в Нанайку сгонять. А там вези хоть тонну анаши с героином, мне по хер. Мы же договорились с наркотой больше не связываться. Или у тебя память отшибло?

– После твоего кулака наверняка, – ответил Панчик, понимая, что говорить по-другому бесполезно. – Ладно, хрен с тобой. Вези обратно.

– Ну, ты юморист, – рассмеялся Слон. – Мне, как минимум, пятирик светил, а он шутит.

– А ты знаешь, что мне светит?

– Не знаю и знать не хочу, – сказал Слон. – Ну и что тебе светит?

– Ты думаешь, я знал, что с икрой будет ботва?

– Может, и не знал, но догадывался, – не унимался Слон. Но тон его голоса был уже не таким резким. Слон постепенно отходил. – Не первый год с урками общаешься.

– Вот именно. Ты в курсе, что у Протаса моя расписка на квартиру.

– На половину, – поправил Слон.

– А где разница? Один хрен, как лягушка прыгаю, между молотками.

– Да как ты не врубишься? Протасу не помощники нужны, а рабы. Что у него, своих шестёрок нет? Он же любого своего гоблина мог отправить за этой долбаной икрой! Тоже нашёл сложное дело, в Лидогу сгонять. Я бы не удивился, если бы на дороге пасли этот товар.

– Наконец-то дошло до твоих бивней.

– Ты хочешь сказать…