Меч на закате

— Если я дам тебе позволение жениться на ней, ты ведь знаешь, как это будет? Когда мы весной выступим в поход, ты оставишь ее в доме отца; и, быть может, в один прекрасный день мы вернемся на зимние квартиры в Дэву, а может быть, и нет; и, может быть, в один прекрасный день ты сможешь послать за ней из какого-то другого места, а может, опять же, нет; но в любом случае ты оставишь ее в доме ее отца. Я не потерплю никаких добродетельных жен, которые будут следовать за войском и вызывать беспорядки, — только шлюхи.

— Я понимаю — мы оба понимаем это, сир.

Я услышал свой собственный вздох.

— Хорошо, пусть будет так. Иди и скажи ей. и, Малек, — передай сначала эскадрон Феркосу. Тебе не нужно сегодня возвращаться в лагерь.

— Да, сир, — он опустил глаза, потом снова поднял их. — Я не знаю, как благодарить тебя, сир. У меня нет слов — но если бы я мог служить тебе еще более верно, чем служил начиная с тех времен, когда был твоим оруженосцем, я сделал бы это, — его серьезное лицо на мгновение вспыхнуло так редко появляющимся на нем смехом. — Если тебе доставит хоть малейшее удовольствие сделать из моей шкуры чепрак, тебе стоит только сказать.

— Я думаю, Телери она больше понравится на твоей спине, чем на спине Ариана, — ответил я. — А теперь иди. Она, наверно, ждет тебя.

Он вытянулся в старом церемонном приветствии легионов, а потом повернулся и зашагал прочь.

Я остался сидеть на покрытой пятнами и потеками от дождя скамье, прислушиваясь к тому, как его шаги тонут в далеком гомоне лагеря; и я знал, что отдал бы все, чем владел в целом мире, лишь бы быть таким, каким был Малек в эту ночь. Все, кроме командования тремя сотнями людей и того, за что мы боролись. Но если вдуматься, это и было все, чем я владел.

Пришла весна, и мы до поздней ночи слышали перекличку кроншнепов, прилетающих с солончаковых болот гнездиться на возвышенностях. Бедуир снова отправился в Арфон и снова вернулся с полными подводами зерна; по лесам пробежало зеленое пламя, а на болотах полыхал утесник. Нас всех охватило буйное нетерпение, но пока нам ничего не оставалась, кроме как ждать.

До нас начали доноситься слухи о черных боевых ладьях на побережье далеко к северу от Стены; о пиктских посланцах, которых видели то тут, то там. Однажды ко мне пришел охотник с севера, принесший волчьи шкуры на продажу; он сказал:

— Милорд Медведь, прошлой осенью был объявлен Крэн Тара, общий сбор, и теперь скотты, и Раскрашенный народ, и Морские Волки объединяются в войско. Я своими глазами видел отряд Воинов Белого Щита, который шел с запада, и говорят, что Гуиль, сын Кау, расположился в замке своих предков, чтобы возглавить эту рать.

Два дня спустя один из моих собственных разведчиков пришел ко мне с таким же точно рассказом и в подтверждение своих слов показал мне браслет с руки скотта, покрытый между витками, словно ржавчиной, засохшей кровью. Кинмарк был прав, и этот год действительно должен был стать гонкой со временем… И тем не менее, пока у нас не было иного выбора, кроме как ждать — и молиться, чтобы время ожидания не было слишком долгим.

В этом заключается вся невыгода использования конницы на севере или в холмистых районах; она может выступить в поход лишь спустя долгое время после начала благоприятного для кампаний сезона. Ей приходится ждать, пока трава не вырастет настолько, чтобы лошадям хватило корма, а это бывает в мае или, в случае позднего лета, даже в начале июня; в то время как те, кто, как саксы, по большей части идет в бой пешими, могут выйти на военную тропу на месяц раньше. У нас не было способа узнать, используют ли Хенгест и Окта это преимущество, чтобы напасть на нас, пока мы все еще прикованы к зимним квартирам; или станут дожидаться подкреплений; или планируют укрепиться в Эбуракуме и отражать наши атаки, укрываясь за его стенами. Было очень тяжело вот так ждать, чтобы Хенгест взял на себя инициативу; и что касается меня, то я всегда терпеть не мог оборонительного боя, хотя многие мои самые успешные сражения были как раз сражениями в обороне. Но я подумал, что в конце концов у нас может оказаться не меньше преимуществ, чем у них, просто потому, что если битва в результате завяжется неподалеку от Дэвы, то наши пути подвоза будут короткими, а их — опасно длинными… при условии, опять же, что угроза с севера не нагрянет раньше, чем Хенгест. Все зависело от этого.

Так мы и прожили этот апрель — во все растущем напряжении, все время кося одним глазом на темное, покрытое вереском плечо Черного Быка, где в дневном переходе от нас ждали ближайшие к нам наблюдатели с сигнальными кострами. И наконец наступил Праздник Мая…

В тот вечер мы с Кеем ходили на ужин к старому Луциану.