Меч Лета

– Ещё бы. Один и Фригг – король и королева. Они восседают здесь и наблюдают за порядком во всех Девяти Мирах. Но если сюда сядет кто-то другой… – Локи цокнул языком. – Магия трона может стать ужасным проклятием. Лично я никогда бы не рискнул, разве что в иллюзиях. Но твой отец смог. Это было его маленькое восстание, – бог продолжал жевать печенье, – и я всегда восхищался им за это.

– Ну и дальше что?

– Он променял действительное на желаемое. И это разрушило его жизнь. Поэтому он и потерял свой меч. Твой отец… – Локи поморщился. – Прошу меня извинить.

Он отвернулся и скривился так, будто собирался чихнуть. Затем испустил крик агонии. Вокруг его переносицы завился пар.

– Извини, – повторил он. – Мне иногда яд в глаза брызгает.

– Яд… – мне припомнился фрагмент мифа. – Ты кого-то убил. За это боги сковали тебя и…. там точно было что-то про яд. А где ты сейчас на самом деле?

Он косо мне ухмыльнулся.

– Там же, где и всегда. Я у богов, как бы сказать, под строгим домашним арестом. Но это неважно. Время от времени я все равно могу посылать осколки своей сущности, чтобы пообщаться с моими лучшими друзьями – как, например, сейчас!

– То, что на тебе футболка Сокс, не значит, что мы друзья.

– Я обижен! – его глаза блеснули. – Моя дочь Самира в тебе что-то разглядела. Мы могли бы помочь друг другу.

– Это ты приказал ей доставить меня в Вальхаллу?

– Ох, нет. Это была не моя идея. В тебе, Магнус Чейз, много кто заинтересован. И некоторые из них далеко не такие приветливые и полезные, как я.

– А как насчёт побыть приветливым и полезным для своей дочери? Её изгнали из рядов Валькирий за то, что она выбрала меня.

Его улыбка померкла.

– Все боги одинаковые. Они и меня изгнали, а как часто я спасал их шкуры? Не переживай насчёт Самиры. Она сильная, справится. Я больше за тебя волнуюсь.

По павильону прошёлся такой сильный ветер, что я неосознанно скользнул пару шагов назад по отполированному каменному полу.

Локи смял пачку из-под печенек.

– Ты скоро проснёшься. А пока позволь дать тебе совет.

– Вряд ли я могу отказаться.

– Меч Лета, – произнёс Локи. – Когда на этом троне восседал твой отец… он увидел то, что обрекло его. Фрей отдал меч своему слуге и посланнику, Скирниру.

Я вспомнил тот момент на мосту Лонгфелло, когда меч загудел у меня в ладони, словно пытался мне что-то сказать.

– Дядя Рэндольф упоминал Скирнира, – сказал я. – Его потомок находился на том затонувшем корабле.

Локи спародировал яростные аплодисменты.

– И меч пролежал там тысячи лет, выжидая, когда же кто-нибудь достойный подберёт его… кто-нибудь, у кого есть право им владеть.

– Я.

– Да, но не все так просто. Ты не единственный, кто может управлять мечом. Все мы знаем, что случится в Рагнарёк. Норны давно поведали наши судьбы. Фрей… бедный Фрей погибнет от руки Сурта именно из-за сделанных им выборов. Повелитель огненных великанов сокрушит бога его собственным утерянным клинком.

Боль резко вспыхнула у меня между глаз, там, куда недавно вонзился топор.

– Так вот зачем Сурту нужен меч. Он готовится к Рагнарёку.

– Дело не только в этом. Он воспользуется мечом, чтобы ускорить наступление Судного дня. Если ты его не остановишь, через восемь дней он освободит моего сына, Волка.

– Твоего сына? – мои руки испарялись, а зрение туманилось. Слишком много вопросов теснилось в моей голове. – Погоди… а разве тебе не предсказано сражаться против богов?

– Да, но то был выбор богов, а не мой. Вот что я тебе скажу, Магнус: несмотря на то, что мы не можем изменить ход важнейших событий, наш выбор влияет на детали. Так мы противимся судьбе. Какой же выбор сделаешь ты?

Его образ замерцал. На мгновение я увидел его распростёртым на каменной плите, его лодыжки и запястья были скованы скользкими верёвками, а тело корчилось от боли. Затем он отдыхал на больничной койке, где над ним нависла женщина-врач, чья рука мягко покоилась у него на лбу. Она походила на состарившуюся версию Сэм – из-под алого платка выглядывали завитки темных волос; плотно сомкнутые губы выражали беспокойство.

В следующее мгновенье Локи снова восседал на троне, стряхивая крошки от выпечки со своей вязаной кофты.

– Тебе решать, Магнус. Я не собираюсь наседать на тебя подобно другим богам. Позволь мне только спросить… когда тебе выпадет шанс занять Одинов трон – а этот день, поверь мне, уже не за горами – пойдёшь ли ты на поводу у своих желаний, зная, что это может сокрушить тебя так же, как и твоего отца? Поразмысли над этим, сын Фрея. Быть может, мы ещё встретимся, если ты переживёшь последующие восемь дней.

Мой сон сменился. Локи исчез. Жаровни взорвались, усыпая помост углями, а трон Одина разразился пламенем. Облака превратились в столбы вулканического пепла. Из дыма над троном появилась пара пламенных глаз.

«ТЫ, – голос Сурта омыл меня, словно огнемёт. – ТЫ ЛИШЬ ЗАДЕРЖАЛ МЕНЯ И ЗАРАБОТАЛ СЕБЕ БОЛЕЕ БОЛЕЗНЕННУЮ, БОЛЕЕ ПОСТОЯННУЮ СМЕРТЬ».

Я попытался заговорить. Жара словно высосала у меня из лёгких весь кислород. Мои губы потрескались и покрылись волдырями.

Сурт рассмеялся.