Меч Лета

– Вполне возможно, это… – запинаясь, проговорил гном.

– Один из потомков Слейпнира? – вопросительно глянула на него Самира. – О боги! Какое же восхитительное животное!

Конь, явно польщенный такими словами, потерся носом об её руку.

Его осмысленный взгляд и величественная осанка притягивали, как электромагнитом. Я подошел к нему. Слова лошадиная сила при взгляде на этого жеребца приобретали какой-то особый смысл. Он эту силу просто-таки излучал.

– Кто-нибудь меня познакомит с ним?

Я был убежден, что этому чуду следует быть представленным, но всей красе.

Вопрос мой вывел Сэм из глубокой задумчивости.

– Я точно не знаю, кто он, – пробормотала она с озадаченным видом. – Решила бы, что Слейпнир – конь Одина, – но тот подчиняется только ему. Видимо, это какой-нибудь из его сыновей.

– Он потрясающий. – Рука моя потянулась к коню, и он нежно провел губами мне по ладони. – Достаточно крупен, чтобы всех нас перенести через эту пропасть. Согласен, приятель? – встретился я с его умным взглядом.

Конь заржал утвердительно, словно бы отвечая:

– Ну, а зачем я иначе здесь?

– Всё-таки восемь ног это очень… – я осекся на слове «странно» и, передумав, договорил: Потрясающе.

– Как это могло получиться?

– Слейпнир, – опасливо покосился Блитцен на Сэм, – один из детей Локи, а они у него порой получаются… интересные.

– Выходит, Сэм, он тебе племянник! – Длинный язык меня когда-нибудь точно погубит.

Она бросила на меня убийственный взгляд.

– Не лучше ли эту проблему оставить?

– Но каким образом твой предок стал отцом коня? – понесло меня дальше. «Заткнись, Магнус, заткнись!»

Блитцен поежился.

– Вообще-то, если быть точным, он был ему матерью.

– Чтоо? – окончательно впал в шок я.

– Оставим эту тему, – повторила с нажимом моя валькирия.

Я сделал отмету в памяти: «Оставить сейчас, но возвратиться при более благоприятных обстоятельствах», а вслух произнес:

– Ну, мистер Конь, раз мы незнаем вашего имени, назову нас Стенли. Шерсть ведь у вас цвета стали. – Не возражаете?

Он мотнул головой, что я посчитал за согласие.

Харта мы перекинули через широкую спину Стенли, где он и прочно повис, как мешок с эльфийской картошки, сами же сели на чудо коня верхом.

– Стенли, мы направляемся вон в тот замок, – указал я вперёд. – И желательно нам там нарисоваться без шума. Сумеешь?

Конь тихо заржал в ответ, и я убежден, что услышал предупреждение:

– Только держитесь покрепче.

Я несколько озадачился. За что держаться-то? Ни седла на нем, ни поводьев. Стенли тем временем, переступив несколько раз на месте четырьмя передними ногами, прыгнул с обрыва, на дикой скорости сиганул вниз, и мы все умерли.

Глава LIII КАК УБИВАТЬ ВЕЛИКАНОВ ПО-ВЕЖЛИВОМУ

Насчет того, что мы умерли, я пошутил.

Вот только чувствовали мы все себя так, будто вот-вот отдадим концы.

Коню, должно быть, вполне пришелся по душе длительный затяжной прыжок вниз с последующим парением над бездной, а вот мне – нет. Я как клещами схватился за его шею и закричал от ужаса (очень громко и откровенно панически). Блитцен, за неимением ничего другого, тоже нехило вцепился мне в талию. А вот Сэм, ни в кого не вцепляясь, мало того, что каким-то образом удержалась сама на спине коня, но и помешала сверзиться в пропасть, все ещё прибывавшему в полной отключке, Хартстоуну.

Мне показалось, что это падение длилось как минимум пару часов, хотя на само деле происходило все за считанные секунды. Просто в такие моменты успеваешь очень о многом подумать. Вот и я, пока мы летели, изобрел кучу хлестких выражений к имени Стенли, о которых, пожалуй, здесь умолчу.

Попадав в свое удовольствие, конь, наконец, задвигал своими мощнейшими копытами, словно колесами локомотива, и, чуть повисев на месте, начал с космической скоростью поднимать нас вверх.

Он пробился сквозь облако, взлетел по склону замка горы и сквозь окно под самой крышей крепости, в котором, как оказалось, не было стекол, причалил нас на подоконник, что мы вместе со Стенли свободно разместились в его уголке. Я мигом смекнул, почему окно осталось без стекол. Такого размера и количества стекла явно не могло быть во всех Девяти Мирах, вместе взятых. Стенли выбрал площадку для приземления очень четко. Между нами и комнатой находилась занавеска, и за ней нас вряд ли кто-нибудь мог засечь, пусть даже и глянул бы на окно, проверяя, нет ли мышей.

– Спасибо, приятель, – решил выразить я признательность чудо-коню. – Это было ужасно… то есть, я имею в виду, потрясающе.

Стенли заржал и, нежно куснув меня за плечо, скрылся в облаках пыли.

На том месте, где он секунду назад стоял, лежала платочка с руной Эваз.

– Похоже, я ему понравился, – сказал я.

– Похоже, – подтвердил Блитцен, осторожно перемещаясь поближе к Хартстоуну.

Сэм стояла на подоконнике с совершенно невозмутимым видом, разве что глаза у нее сияли, а с лица не сходила улыбка. Видимо, полеты и впрямь были её страстью, пусть даже и верхом на падающем в бездонную пропасть восьминогом коне.