Меч Лета

Мы достигли вершины, когда небо уже стало темнеть. С высоты, на которой мы находились, тело великанши на дне каньона казалось столь небольшим, что её можно было спутать с человеческим. Лагеря Тора, если он там ещё был, мы вообще не могли разглядеть, река же поблескивала во тьме едва заметной тоненькой ниточкой.

В другом направлении маячил Йотунхейм, словно пропущенный сквозь окуляр электронного микроскопа: горные пики в зазубринах, кристаллические утесы и овраги, наполненные яйцевидными облаками, которые очень напоминали бактерии.

Хорошая новость: я видел крепость великана. Она находилась через провал шириною в милю от нас, окна её горели красным, а башни устремлялись высоко вверх. Казалось, что это сооружение не построено, а вырезано какими-то умелыми гномами из цельной горной породы.

Но плохой новостью был все тот же провал шириною в милю. Вершина утеса, до которой мы добрались, представляла собой узкое плато, обрывающееся в этот провал столь же тщетно, как и с той стороны, по которой мы поднялись.

Учитывая, что подъём занял у нас целый день, я подумал, что за следующие шесть месяцев до замка добраться было бы легко, однако, к сожалению, сегодня был понедельник, а Остров Волка поднимется на поверхность в среду.

– Давайте-ка разобьем здесь лагерь, – предложил Блитцен. – Думаю, утром нам удастся найти какой-нибудь короткий путь.

Спорить никто из нас с ним не стал. Все так вымотались, что, едва улегшись, заснули.

Пробуждение нам доказало, что утро вечера не всегда мудренее. В свете вся ситуация предстала нам куда хуже, чем во вчерашней тьме.

Ни единого обходного пути, ни одного удобного выступа в гладких скалах. Лишь тот же самый проклятый провал, одолеть который в короткий срок можно только прямым перелетом. С риском, что заработаю от Сэм топором по лицу, я повернулся к ней. Она бы могла, обернувшись каким-нибудь планером, перенести нас вверх, к крепости. Но она так и не узнала о моем замысле. Потому что, прежде чем я сказать, руки Хартстоуна сообщили нам:

– У меня есть идея.

И он вытащил плашечку с руной – Эм, – узнал я вполне знакомую букву.

Он, покачав головой, показал по буквам:

– Понятно, – покивал я. – Просто «эм» для руны было бы слишком просто.

Сэм взяла руну из раскрытой ладони Харта.

– Знаю. Оно по форме напоминает седло. Это символ коня.

Я пригляделся к руне внимательней. Но толи ледяной ветер мне заморозил воображение, толи ещё по какой-то причине, она мне по-прежнему показались лишь буквой «ЭМ».

– И чем же нам это поможет? – я не воодушевился.

– Означает лошадь, – принялся объяснять мне руками Хартстоун. – Перемещение. Путь, по которому надо двигаться, – указал он на великанский замок.

Блитцен дернул себя за бороду.

– Похоже на мощное волшебство. Ты им когда-нибудь уже пользовался?

Хартстоун покачал головой.

– Нет, но смогу это сделать.

– Верю, что сможешь, – откликнулся Блитцен. – Но ты уже несколько раз доводил себя до предела. – Все будет нормально, – заверили руки Харта.

– Вы хода – то другого нет, – вмешался я и выразительно покосившись на Сэм, добавил: – Если только кто-то из нас не отрастит себе крылья.

– Сейчас я кого-то из нас столкну вниз со скалы, – с угрожающим видом пообещала она.

– Ну что же, давайте попробуем, – сказал Блитцен. – Я имею, конечно, в виду не Магнуса вниз со скалы, а руну, – уточнил он. – Вдруг Хартстоуну удастся вызвать геликоптер, то есть вертолет.

– А если этот Гейрод-Урод услышит, как мы подлетаем на вертолете? – встревожился я. – Запустит вверх камень, и нам конец.

– Надеюсь, у Харта получится что-то бесшумное. Давай, дружище, пытайся, – подбодрил Блитцен. Сэм вернула Харту руну, тот провел над ней ладонью, его губы беззвучно зашевелились.

Рунный камень рассыпался в пыль. Харт пристально наблюдал, как сквозь его пальцы сыпется белый порошок.

– Насколько я понимаю, это не должно было выйти. Мне показалось, что Хартстоун ошеломлен результатом.

– Братцы, – Сэм резко вдруг вскинула голову и выдохнула так тихо, что голос её едва не унесло ветром.

Под самыми облаками возник серый силуэт. Он двигался с ошеломительной скоростью и настолько сливался оттенком с небом, что мне стало понятно, что это за чудо, только когда оно зависло над нашими головами.

Это был конь, гигантских размеров конь, размерами раза в два превышавший обычного. Шерсть у него переливалась, как гладко отполированная сталь. Белая грива колыхалась на ветру. Глаза сверкали агатной чернью.

Крыльев у коня не было. Как он держался в воздухе, было совершенной загадкой, но тем не менее он несся по небу очень уверенно, словно по мостовой. Вскоре он приземлился и тут я увидел, что у него… Четыре?.. Пять?.. Нет, целых восемь ног! Но паре, где у обычного коня всего одна. Ну, как сдвоенные колеса на тяжелом грузовике.

– Чувак, – повернулся к Хартстоуну я. – А ты явно не мелочишься, когда закалываешь коня.

Он успел ещё горделиво мне ухмыльнуться в ответ, прежде чем с закатившимися глазами рухнул лицом вниз на землю. К счастью, я, изловчившись, успел в последний момент его подхватить.

Сэм и Блитцен расхаживали с потрясенным видом вокруг коня.