Меч Лета

— Это ни в коей мере не мешает мне успешно действовать во всех Девяти Мирах. Займы. Защита. Игровые автоматы патинко…

— Патинко? — переспросил я.

— О-о, это огромный рынок, — покивала мне из воды голова. — К тому же я постоянно работаю над проблемой недопущения Рагнарёка. Он плох для бизнеса.

— Ну, наверное.

Убедившись, что эта беседа может продлиться ещё невесть сколько времени, я все же решился сесть. Сэм и Харт тут же последовали моему примеру. Вот трусы!

— Один тоже время от времени приходит ко мне за советами, — сообщила с гордостью голова. — Я его консильери. Советник. Колодец знаний находится под моей охраной. Иногда позволяю испить его вод путешественникам. Разумеется, не бесплатно. Такое должно иметь свою цену, — веско добавил он и слово «цена» накрыло всех нас, как тяжёлое душное одеяло.

Блитцен замер в столь неестественной позе, что я на какой-то момент испугался, не окаменел ли он. Хартстоун вперился взглядом в настил причала, словно его вдруг безумно заинтересовала структура дерева. Мне стала ясна причина, по которой мои друзья попали под власть Мимира. Испили из его вод. Простите меня за двусмысленность, и оказались вынуждены заплатить за это двухлетним наблюдением за мной. Интересно, стоили ли того знания, которые им открылись?

— Ну и что же вы от меня-то хотите, Великий Мимир С Большими Связями? — нарушил я молчание. Мимир выплюнул пескаря.

— Надо ли мне говорить тебе это юнец? Ты сам уже все знаешь.

Меня подмывало ему возразить, однако, чем дольше я его слушал, тем явственней ощущал себя так, будто бы вместо воздуха мои лёгкие заполнялись чистым кислородом. Не скажу, чтобы Капо сильно меня вдохновлял. Тем не менее, рядом с ним моя голова стала варить куда лучше прежнего и множество странностей, с которыми я столкнулся за последние несколько дней, сплелись в единый узор.

В памяти вдруг всплыла иллюстрация из детской книжки скандинавских мифов. Сюжет её был столь ужасен даже в малышовом варианте, что моё подсознание моментально меня от него заблокировало на многие годы. И вот теперь…

— Волк, — сказал я. — Сурт хочет освободить волка Фенрира.

У меня ещё теплилась надежда, что кто-нибудьначнёт мне возражать. Но Харт лишь склонил в согласии голову, а Сэм закрыла глаза, как в безмолвной молитве.

— Фенрир, — произнёс дрожащим голосом Блитцен. — Я полагал, что никогда не услышу больше этого имени.

Мимир продолжал исторгать ручьями из глаз ледяную воду. Губы его изогнулись в полуухмылке. — Ну-ка, сын Фрея, рассказывай, что ты знаешь про волка Фенрира?

Я поднял до самого горла молнию на своей охотничьей куртке. Ветер с реки мне стал казаться слишком холодным.

— Поправьте меня, если я в чём-нибудь ошибусь. И, если честно, хотелось бы мне ошибиться. Множество лет назад у Локи случился роман с великаншей, и у них родилось трое жутких детей.

— Я не одна из них, — быстро пробормотала Сэм. — И прошу воздержаться от шуточек. Я их все уже слышала.

Хартстоун дёрнулся с таким видом, будто она прочла его мысли.

— Первым у них родился огромный Змей…

— Йормунганд. — подсказала мне Сэм. — Мировой Змей, которого Один выкинул в море.

— Второй была Хель, — продолжил я. — Она стала кем-то вроде богини мёртвых преступников.

— А третьим был волк Фенрир, — тоном, исполненным боли и горечи, изрёк Блитцен.

— Говоришь так, будто знаешь его, — сказал я.

— Каждый гном знает о Фенрире, — принялся объяснять он. — Как раз в связи с ним асы к нам впервые и обратились за помощью. Фенрир к тому времени окончательно разошёлся и грозил сожрать всех богов. Они несколько раз его связывали, но он разрывал все цепи.

— И только гномы смогли сделать цепь, которая оказалась достаточно прочной, — вспомнил я.

— С тех пор-то, — кивнул мне Блитцен, — дети Фенрира и стали врагами гномов. — Он посмотрел на меня. Моё лицо отразилось в стёклах его очков. — Ты не единственный, кого волки лишили семьи, сынок.

Я испытал вдруг дикое для себя желание крепко его обнять. И разом перестал злиться на то, что он с Хартом следил за мной столько времени. Мы оказались братьями не только по бездомной жизни, но и ещё по одной причине. И всё-такичто-то в последний момент удержало меня от нежностей. Из этого можно, наверное, вывести закономерность: если вам вдруг захотелось обнять гнома, значит, для вас настала пора двигаться дальше.

— В Рагнарёк, то есть в судный день, первым событием станет освобождение Фенрира.

— В предании точно не сказано, как именно это произойдёт, — дополнила меня Сэм.

— Один из путей — разрубить на нем путы, — сообщил Блитц. — Цепь Глейпнир практически не разрубаема, но…

— Меч Фрея, — заработал руками Харт. — Самый острый в Девяти Мирах.

— Сурт хочет освободить Волка мечом моего отца. Правильно? — обратился я к Мимиру.

— Недурно, — пробулькала одобрительно голова. — Вот мы и подходим к сути, стоящей перед тобой задачи.

— Остановить Сурта, — принялся формулировать её я. — Найти меч прежде, чем он… Ну если, конечно, Сурт ещё его не нашёл.