Меч Лета

И, знаете, я ей с ходу поверил. Даже тени сомнения не испытал, что ей довелось пережить и узнать куда больше меня — возрождённого супервоина из Вальхаллы. От неё исходили такая твёрдость, такая уверенность в себе. А я научился безошибочно чувствовать подобное ещё в приютах, где мигом определял, кто из парней просто так разводит понты, а кто действительно самый опасный. Я не мог просто отмахнуться от неё, но в то же время не хотел втягивать в свои проблемы.

— Рэндольфа чуть не убили на этом мосту, — сказал я. — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Она перебила меня свирепым смехом.

— Рэндольф? Клянусь, я когда-нибудь запихну его трость ему в глотку! А, ладно, — резко махнула она рукой. — Проехали. Короче, он так и не пожелал объяснить, зачем тогда тебя потащил на мост. Только все блеял, что ты в опасности из-за своего дня рождения, что это связано с нашей семейной историей, и онмол, пытался тебе помочь.

— Он рассказал мне, кто мой отец.

У Аннабет потемнели глаза.

— Ты никогда не знал своею отца.

— Да, но оказывается… — Я тряхнул головой. — Можешь, конечно, считать, что это звучит безумно… В общем, и происшествие на мосту, и гибель мамы два года назад, и то, кто действительно мой отец, — все это неразрывно связано.

Лицо Аннабет стало таким, словно домашний бассейн на её глазах вдруг превратился в Тихий океан.

— Магнус… О, боги!

«Боги, — мигом отметил я. — Она чётко употребила множественное число!»

Аннабет, молитвенно сложив руки, стала расхаживать взад-вперёд возле гроба.

— Я должна была догадаться, — с волнением начала она. — Рэндольф же постоянно трещал, что наша семья особенная и мы объект пристального внимания, но я даже не представляла, что ты… — Она резко остановилась и схватила меня за плечи. — Как жалко, что я не смогла узнать раньше. Мне удалось бы тебе помочь.

— Но я не уверен…

— Мой отец сразу же после твоих похорон улетает домой, в Калифорнию, — опять не дала договорить она. — А мне, по идее, нужно ехать поездом в Нью-Йорк. Но школа может и подождать. Я должна сейчас остаться с тобой. Я знаю место, где ты будешь в безопасности.

Я отшатнулся.

Я не был уверен, знает обо всем Аннабет или думает, что знает. Она связана с Девятью Мирами? С каким-нибудь иным волшебным измерением? Или вообще говорила совсем о другом? Но при любом варианте каждый нерв в моем теле предостерегал меня: не говори ей всей правды!

Я был растроган её предложением о помощи. Это было действительно искренне. Но все же… эти слова: «Я знаю место, где ты будешь в безопасности». Ничто не активирует у бездомного ребёнка инстинкт бегства быстрее, чем эти слова.

Я напряжённо соображал, как бы поделикатней отвергнуть её предложение, когда в часовню ввалился Хартстоун. Левое веко его опухло, полностью закрыв глаз, а руки так бурно жестикулировали, что мне с трудом удалось понять:

— Торопись! Опасность!

Аннабет резко обернулась и, увидев Харта, спросила:

— Кто?..

— Мой друг, — торопливо откликнулся я. — Мне действительно нужно скорей уходить. — я взял её за руки. — Слушай, я должен справиться сам. Это как…

— Поиск? — перебила она.

— Я вообще-то хотел сказать, как гвоздь в…. но и впоиск вполне сойдёт, — согласился я. — И, если действительно хочешь помочь, прошу, сделай вид, будто вообще меня не видела. Дай мне только справиться. Потом, обещаю, я тебя отыщу, и ты все узнаешь. Ну ладно, мне надо идти.

Она судорожно вздохнула.

— Магнус, почти уверена, что смогла бы тебе помочь, но… — Она вытащила из кармана куртки сложенный вчетверо лист бумаги. — Недавно я на весьма тяжёлом собственном опыте убедилась: когда люди хотят что-то сделать самостоятельно, лучше не вмешиваться. Даже если они тебе очень дороги и важны. Поэтому просто возьми вот это.

Я развернул протянутый лист бумаги. Он оказался одним из тех самых флаеров, который Аннабет с дядей Фредериком раздавали прохожим.

— Второй из телефонных номеров мой, — пояснила она. — Позвони, когда справишься. Или если передумаешь. Или…

— Обязательно, — кивнул я и поцеловал её в щеку. — Ты самая лучшая.

— А ты всё-таки та ещё задница, — выдохнула она.

— Знаю. Спасибо на добром слове. Пока.

И я побежал к Хартстоуну, который от нетерпения уже прыгал на месте.

— Что случилось, и где ты был? — начал было расспрашивать я. Но он припустил по направлению к Арлингтону с такой скоростью, что мне даже на улучшенных Вальхаллой ногах едва удавалось за ним поспеть. А эльфы-то, оказалось, прекрасно бегают, когда им это надо.

Возле ступеней станционной платформы возник Блитцен. На нем были те самые широкополая шляпа и пальто, в которых он выступал на мосту Лонгфелло, только теперь к ним ещё добавились куда более крупные солнечные очки, лыжный шлем, закрывающий все лицо, кроме глаз, кожаные перчатки и шарф. В левой руке он держал чёрную холщовую сумку. Этакий человек-невидимка, собравшийся в боулинг.

— Стоп! Стоп! — вцепился Блитц в Харта, чтобы тот не упал. — Что с твоим глазом? А меч-то нашли? — выпалил он на одном дыхании.

— Меча нет, — шумно ловя ртом воздух, пояснил я. — А глаз его связан с какой-то опасностью.