Меч Лета

Мы остановились перед танами. Эрик, Хельги, Лейф и неё остальные Эрики выглядели донельзя мрачно. Даже мой старый друг Хундинг смотрел на меня столь потрясенно и разочарованно, будто я у него отобрал назад шоколадку.

— Прошу объясниться, — потребовал Хельги.

Что-либо от них утаивать причин у меня не было. Говорил я негромко, но в трапезной стало так тихо, что каждое мое слово долетало до самых дальних её краев. Нот только на битве с Фенриром голос меня подвел, и рассказ довела до конца Сэм.

Таны молчали. Их настроение трудно было понять. Кажется, они были больше растерянны, чем сердиты. Меня же по-прежнему грызло такое чувство вины, что, пусть отец мой и считал по-другому, гордости собой я не испытывал. Мне удалось справиться со своей задачей только благодаря трем лежащим сейчас здесь валькириям. Они удержали трех великанов, позволив нам справиться с Волком. Их нет в живых, а я цел и невредим, и никакое наказание танов не заставило бы меня почувствовать себя хуже.

Хельги поднялся на ноги.

— Это самая серьезная проблема, вставшая перед нами за последние много лет, — начал он. — Если мы сейчас услышали от вас правду, то налицо деяние, достойное воинов. Вам удалось воспрепятствовать освобождению Фенрира и выдворить Сурта в Муспельхейм. Вынужден вместе с этим отметить и факт проявленного вами при этом преступного легкомыслия. Вы предприняли свои деяния, не заручившись одобрением танов, и к тому же совместно с крайне сомнительней компанией, — с отвращением покосился он на Харта, Блитца и Сэм. — Верность, Магнус Чейз, — пробуравил меня управляющий прокурорским взглядом, — верность Вальхалле является главным и неотъемлемым долгом эйнхерия. Поэтому танам нужно все всесторонне взвесить и обсудить, и лишь после этого будет вынесено решение. Если, конечно, сам Один не пожелает за вас заступиться, — повернулся он к пустующему трону.

На нем никто не возник. Лишь два ворона пристально на меня смотрели со спинки черными глазками.

— Чтож, — вздохнул Хельги. — Следовательно, мы…

— Один желает заступиться, — прервал его гулкий голос.

Я повернулся на звук его и увидел Икса, каменно-серое лицо которого было обращено к танам.

По залу пролетело нервное бормотание тысяч эйнхериев.

— Не время для шуток, Икс, — шепнул ему Ти Джей.

— Один желает заступиться, — упрямо повторил полутролль, и внешность его на наших глазах начала меняться.

Обличие тролля слетело с нею, как камуфляжная ткань, и мы увидели на месте Икса кого-то, очень напоминающею отставного вояку-сержанта. Бочкообразная его грудь и массивные руки были втиснуты в тщательно выглаженную форменную вальхалльскую рубашку-поло. Голова отличалась монументальностью. Иссеченная проседью короткая шевелюра и геометрически подстриженная борода подчеркивали рельефность липа, кожа которой, казалось, задубела на всех неграх. Левый глаз закрывала черная повязка, а правый был темно-синий. С пояса экс-Икса свисал до того огромный меч, что кулон-Джек, прикрепленный к цепочке, затрясся. На груди форменного поло я увидел бейджик с надписью: «Один — Всеобщий Отец, Хозяин и Основатель».

— Один! — преклонила колено Сэм.

Бог глянул на нЕё сверху и улыбнулся. Мне показалось, он даже мне подмигнул, но про того, у кого импптся только единственный глаз, сказать такое наверняка трудно.

Имя его пронеслось по всей трапезной. Эйнхерии повыскакивали на ноги, таны тоже, отвесив богу низкий поклон.

Один, ранее мне известный как полутролль Икс, промаршировав вокруг стола, занял законное место на троне. Вороны, перебравшись тут же ему на плечи, начали ласково трепать клювом его уши. — Ну, — прогремел голос бога, — что, интересно, я должен сделать, чтобы мне поднесли кубок медовухи?

Глава LXX ПРЕЗЕНТАЦИЯ ОДИНА

Получив кубок с медовухой, Один произнес несколько тостов, затем спустился со своего трона и, расхаживая взад — вперёд перед ним, принялся всем рассказывать, где был и что делал последние несколько десятков лет, но я находился в таком потрясении, что большая часть его слов прошла мимо моих ушей. Полагаю, что и другие эйнхерии ощущали себя точно так же.

Не успели присутствующие немного прийти в себя, как Всеобщий Отец потребовал оживить экраны на Волшебном Дереве. Орды эйнхериев разом зашевелились, словно бы пробуждаясь после сеанса массового гипноза.

— Я — искатель знаний, — объявил Один. — Так было всегда. Я провисел на Мировом Дереве девять дней и ночей, изнемогая от боли, чтобы познать тайну рун. Шесть дней простоял под лютой метелью, чтобы быть первым в очереди и первым познать колдовство смартфона.

— Чтоо? — изумленным шепотом протянул я.

— Слушай дальше, — шепотом же порекомендовал мне Блитцен.

— А совсем недавно, — продолжал тем временем Один, — я выдержал семь недель семинара по обучению мастерству оратора-мотиватора, который происходил в отеле «Пеорин», результатом чего явилась на свет…В руке у него возник дистанционный пульт, и почти тут же на волшебных экранах засиял слайд с эмблемой, внутри которой было написано: «План Одина, или Как сделать успешной жизнь после смерти».