Меч Лета

Тор все ещё храпел, как чокнутая дробилка для древесных отходов, когда мы поутру уже были готовы покинуть лагерь. А ведь я и сам проспал очень долго, потому что как взялся за рукоятку Джека, так меня и свалило. Перед тем как я вырубился, он прогудел мне, что победить великаншу это — не жук начихал.

Счастье ещё, что мне потребовалась на восстановление всего только ночь, а не целые сутки. Волк Фенрир появится уже через два дня, и я больше не имел права проводит время попусту. Впрочем, подозреваю, что по мерам взаимодействия с мечом у меня начинало уходить меньше сил, когда мы с ним вместе что-нибудь делали. Во всяком случае, я очень надеялся, что это именно так, хотя, даже как следует выспавшись, ощущал себя столь разбитым, будто меня всю ночь раскатывали великанской скалкой для теста.

Мы собрали вещи, позавтракали очень вкусными энергетическими батончиками, которые приволок с собой Блитц. Харт вложил головы ещё не оживших козлов в руки храпевшемуТору, и теперь, глядя на громового бог издали, можно было подумать, что он прижимает к себе двух плюшевых мишек. Вот и не говорите мне после итого, что у эльфов отсутствует чувство юмора. На бороде у Тора замерзла слюна. Подумать только, что «от подобного бога зависит защита всех Девяти Мирон!

— Ну а теперь пошли скорее отсюда, — скороговоркой выдохнул Блитцен. — По-моему, не стоит ждать, когда он проснется в обнимку с Отисом и Марвином.

Сраженная великанша нам неплохо послужила. Мы перебрались по её телу на другую сторону ледяного болота, потом ещё по руке до первого выступа на утесе.

Дальше все оказалось гораздо проблематичнее. Нам предстояло преодолеть с полтысячи метров вертикально вздымающегося обледенелого камня.

— Впечатляет, — глянул вверх я. — Вот в такие моменты и понимаешь, какая веселая штука жизнь.

— Если бы я могла до сих пор летать, — с сожалением проговорила Сэм.

Мне-то теперь было точно известно, что летать она может, но так как ей бы для этого снова пришлось заняться оборотничеством, я, помня наш разговор с Блитценом, предпочел воздержаться от комментариев.

Блитцен отдал Хартстоуну свой рюкзак и, растопырив короткие пальцы, принялся шевелить ими в воздухе.

— Спокойствие. Сейчас сами увидите, что мы сможем подняться по этим камням. С вами гном.

— Имеешь в виду, что ты не только маэстро моды, но и крутой альпинист? — с недоверием покосился на него я.

— Я ведь тебе говорил, сынок, что гномы произошли от личинок, прогрызших туннели в плоти Имира.

— Да. И ты почему-то этим ужасно гордишься, — до сих пор было странно мне.

— Поэтому камень для нас… Ну как бы вообще и не камень, — продолжил он, игнорируя мою реплику, и размахнувшись, изо всех сил заехал кулаком по скале.

Кулак въехал внутрь, как в тесто, совершенно при этом не пострадав, а в скале осталась глубокая вмятина, которой можно было воспользоваться для подъема. Замечательная опора.

— Легко и быстро, естественно, не получится, — предупредил Блитцен. — Мне придется тратить много усилий на этот камень.

— Ты знала, что гномы способны пробить рукой камень? — спросил я у Сам.

— Нет, для меня это новость, — не меньше, чем я, поразилась она.

— Воспользуемся волшебной цепью, чтобы не грохнуться насмерть? — спросили руки Хартстоуна. Меня тут же пробрала дрожь, как всегда, когда что-нибудь мне напоминает о волках, а цепь Андскоти была напрямую связана с ними.

— Эта цепь нам нужна для Фенрира, — торопливо возразил я. — Вдруг, если мы ей воспользуемся, то она ослабнет?

— Вот поэтому поводу можешь точно не волноваться, сынок, — вытащил из кармана серебряный клубок Блитцен. — Её ничем не ослабишь. Хартстоун прав. Обвяжемся ей и будем в единой связке. Так безопаснее.

— Нуда. Упадем, так все вместе, — нервно хихикнула Сэм.

— Правильно, — лихо говорил в свою очередь я, пытаясь из-за всех сил отогнать тревогу.

Мы старательно обвязались и полезли следом за нашим гением моды и, как только что выяснилось, покорителем горных вершин вверх по отвесной скале под названием «Поди-ка заберись».

Я слышал, как бездомные ветераны делились впечатлениями о войне. По их словам, она состояла из девяносто пяти процентов скуки и пяти процентов страха. Карабканье по отвесной скале больше напоминало пять процентов ужаса плюс девяносто пять изнуряющей боли в мышцах. Руки мои тряслись, ноги дрожали, а при взгляде вниз меня начинало мутить. Хотелось заплакать.

Выемки для рук и ног Блитцен проделывал в камне просто великолепные, но меня все равно несколько раз чуть не сдуло порывистым ветром. Впрочем, куда деваться? Вперёд и только вперёд. Если я в результате выдержал, то только благодаря новой силе, которую получил в Вальхалле. Магнус первой версии наверняка бы упал и разбился в лепешку. Не знаю уж, как себя ощущал находившийся в конце связки Хартстоун, но, видимо, все же справлялся.

Вот Сэм я видел перед собой. Она ни разу не дрогнула, не отступилась и не пожаловалась, хоть и не обладала силой эйнхериев.