Меч Лета

— Ну, можешь считать, что я себя выдал. Наяву мы с твоим отцом никогда, конечно, не виделись, но он дважды являлся мне в предсмертных видениях.

И я наконец решился ей рассказать про сны, предостережения Локи и про-то, как усиленно он меня убеждал отдать меч дяде Рэндольфу и забыть про поиски Острова Волка.

Сэм меня не прерывая слушала, и по её виду я не мог понять, толи она сердится, толи просто потрясена, толи и другое вместе.

— Но почему же ты мне не рассказывал раньше? — спросила она, когда я умолк. — Боялся доверить? — Ну, если только сначала. А потом просто не знал, что решу. Отец твой умеёт выбить из колеи.

Сэм, подбросив в пламя сухую ветку, смотрела, как её постепенно охватывает огонь.

— Какие бы обещания тебе ни давал мой отец, ты не должен следовать его советам, — твердо проговорила она. — Мы просто обязаны встретиться лицом к лицу с Суртом, и меч нам для этого необходим.

Память моя немедленно возродила сон. Горящий трон Одина, плавающее в дыму над ним темное лицо и обжигающий, как огнеметом, голос, суливший мне и моим друзьям участь фитиля, от которого воспламенятся и сгорят все Девять Миров.

Я огляделся в поисках Джека, но нигде его не увидел. Он совершал облет по периметру местности, как он сам выразился, патрулировал, а мне дал совет стараться как можно дольше не брать его в руки, иначе впаду в прострацию от напряжения, которое было потрачено на великаншу.

Я вспомнил так и не состоявшийся обед в ресторанном дворике. Сэм тогда занервничала, столкнувшись с Амиром. С тех пор с нами столько всего случилось, что, кажется, это было тысячу лет назад.

— Ты в лодке Харальда мне сказала, что у твоей семьи длинная история со всякими там скандинавскими делами, — проговорил я вслух. — Но каким образом, если твои дедушка с бабушкой приехали из Ирака?

Сэм подкинула в огонь ещё одну ветку.

— Викинги были торговцами, Магнус. Они путешествовали по всему свету. Добрались даже до Америки. Ну а до Ближнего Востока тем более. В скандинавских странах находят старинные арабские монеты, а лучшие мечи викингов изготовлялись по технологии выплавки оружия из дамасской стали.

— И твоя семья… У вас какие-то личные связи с викингами? — продолжал выяснять я.

Сэм кивнула.

— К Средним векам часть викингов осела в России. Они стали называть себя русами, отчего и произошло слово «русские». Вот багдадский халиф и отправил на север посла с заданием выяснить все о викингах и проложить к ним торговые пути, завести связи, ну и так далее. Посла этого звали Ахмет ибн Фадлан ибн аль Аббас.

— Фаллам это как «Фалафель Фадлана», а аль Аббас…

— Ну да. Как я, — улыбнулась Сэм. — Это можно перевести как «из рода львов». Короче, — начала она вытаскивать из рюкзака спальный мешок, — этот старинный Фадлан во время визита к викингам вел дневник, который стал чуть ли не единственным письменным источником о жизни древних скандинавов. Вот с тех пор судьбы их и моей семьи переплелись. За последующие века мои родственники постоянно сталкивались со сверхъестественными существами. Может, именно потому моя мама и не особенно удивилась, узнав, кто в действительности мой отец.

Сэм, расправив спальный мешок, положила его поближе к огню и добавила:

— И вот почему Самире аль Аббас не суждено жить нормальной жизнью.

— Нормальная жизнь, — хмыкнул я. — Мне даже теперь не совсем и ясно, чтоэтотакое.

Она вроде как собралась мне что-то ответить, но в последний момент передумала.

— Пора спать, — лишь услышал я от нЕё.

Воображение вдруг подкинуло мне картинку. Наши с ней предки, средневековые Чейзы и аль Аббасы, расселись в России вокруг костра и обсуждают, как средневековые боги испортили им жизнь, а рядом хранит на звериных шкурах Тор. Итак, предки Сэм тесно связаны с викингами, но не только. Став моей валькирией, она связала себя и с моим семейством.

— Мы все это решим, — пообещал ей я. — Нормальной жизни, конечно, не гарантирую, но стану из-за всех сил стараться, чтобы у тебя было все, о чем мечтаешь. Вернулась к отряду валькирий, вышла замуж за Амира и получила лицензию пилота. Что от меня бы для этого потребовалось?

Она все выслушала с таким видом, буд-то я вдруг заговорил на иностранном языке, который требовал от нес мысленного перевода каждого из произнесенных мной слов.

— Хочешь сказать, у меня что-то с рожей не так, — хихикнул я. — На ней кровь козла?

— Нет. То есть да, — встряхнулась она. — Конечно же, кровь козла. Но дело даже не в этом. Я просто пытаюсь вспомнить, говорил мне кто-нибудь раньше такие хорошие слова.

— Да ты особенно не расстраивайся. Завтра снова начну обзываться, — спешно снизил я пафос. — Ладно, ложись, сладких снов.

— Спасибо за пожелание, Магнус, — начала она поудобней устраиваться в своем спальнике. — Но только никаких снов. Не желаю видеть их в Йотунхейме.

Глава LII, ВОТ И КОНЬ, И ЕГО ЗОВУТ СТЕНЛИ