Меч карающий

Ещё несколько секунд Найдельман продолжал вглядываться в тёмный коридор. Затем бросил взгляд на Бонтьер, на Малина, и его глаза сузились.

Резко, словно подброшенные одной и той же мыслью, все трое вскарабкались на уровень туннеля, отцепили карабины и побежали по коридору. Хатч не помнил, чтобы это ответвление с низким потолком раньше казалось настолько мрачным и навевало такую клаустрофобию. Сам воздух изменился.

И вот туннель закончился небольшой каменной залой. Два пьезоэлектрических сенсора висели на стенах по углам. Рядом с одним валялся карманный компьютер Вопнера, антенна на КПК согнута под непостижимым углом. Завитки тумана поплыли в воздухе, пронзаемые светом трёх фонарей.

– Вопнер! – позвал Найдельман, устремляя луч то в одну, то в другую сторону. – Куда он пропал, чёрт бы его побрал?

Хатч сделал шаг вперёд за спиной Найдельмана и увидел нечто такое, от чего похолодело внутри. Один из массивных камней свода обвалился на стену. Доктор увидел в потолке зияющее отверстие, подобное выбитому зубу, из которого тонкой струйкой сыпалась коричневая влажная земля. На уровне пола, где основание упавшего с потолка камня прижалось к стене, ему попалось на глаза что-то чёрно-белое. Подобравшись поближе, Хатч понял, что это носок одной из парусиновых туфель Вопнера, торчащей между каменных плит. В следующий миг доктор оказался рядом, устремив луч света между двумя гранями камней.

– О, Господи! – произнёс Найдельман за его спиной.

Малин увидел Вопнера, втиснутого между двумя гранитными глыбами. Одна рука была прижата вдоль тела, вторая свисала под непостижимым углом. Голова в каске повернулась вбок. Вопнер умоляюще посмотрел на доктора, глаза программиста расширились и наполнились слезами.

Хатч увидел, как губы Вопнера тихо шевельнулись. Пожалуйста…

– Керри, держи себя в руках, – велел Хатч, водя лучом вверх и вниз вдоль узкой трещины, одновременно сражаясь с передатчиком.

Боже, удивительно, как он ещё жив.

– Стритер! – заорал он в интерком. – Человек зажат между двумя каменными глыбами. Спусти сюда несколько домкратов. Ещё нужен кислород, плазма и физраствор.

И снова заговорил с Вопнером.

– Керри, мы домкратами раздвинем эти камни и достанем тебя очень, очень скоро. А сейчас мне нужно знать, где у тебя болит.

Губы снова шевельнулись.

– Я не знаю, – ответил Вопнер, и его слова прозвучали скорее как выдох. – Чувствую… внутри всё сломано.

Он глотал звуки, и Малин понял, что программист еле ворочает челюстью. Хатч отступил от стены и раскрыл медицинский чемоданчик. Вытащив шприц, втянул в него два кубика морфина, после чего помассировал руку Вопнера между грубыми глыбами и ввёл иглу в плечо пострадавшего. Ни вздрагивания, ни реакции – ничего.

– Как он? – спросил Найдельман, нависая за спиной и испуская изо рта облачко пара.

– Отойди назад, ради Христа! – крикнул Хатч. – Ему нужен воздух.

В этот момент Малин понял, что и сам задыхается, втягивает в лёгкие всё больше и больше воздуха и чувствует, что его всё равно не хватает.

– Осторожней! – воскликнула Бонтьер. – Здесь могут быть ещё ловушки.

Ловушка? Малину и в голову не пришло, что это ловушка. Однако, как иначе огромный камень с потолка мог так точно опуститься вниз? Доктор попытался дотянуться до руки Вопнера и измерить пульс, но не смог дотянуться.

– Домкраты, кислород и плазма уже в пути, – сообщил через интерком Стритер.

– Хорошо. Ещё на уровень минус сто нужны складные носилки, надувные шины и шейный лубок…

– Воды… – выдохнул Вопнер.

Бонтьер шагнула вперёд и подала Малину фляжку. Тот потянулся в щель, и, наклонив, направил тонкую струйку вниз от бока каски Вопнера. Когда программист высунул язык, пытаясь дотянуться до живительной влаги, Хатч увидел, что тот иссиня-чёрный, и по всей его длине блестят капельки крови. Господи, да где же домкраты…

– Пожалуйста, помогите! – попросил Вопнер и тихо кашлянул. На подбородке показались несколько капелек крови.

Пробито лёгкое, – подумал Хатч.

– Держись, Керри, ещё пару минут, – произнёс он как можно мягче.

Затем, отвернувшись, яростно ударил по интеркому.

– Стритер, – прошипел он, – домкраты, чёрт побери, где же они?

Он почувствовал головокружение и жадно вдохнул воздух.

– Атмосфера становится опасной, – тихо сказал Найдельман.

– Уже опускаем, – донёсся сквозь помехи голос Стритера.

Хатч повернулся к Найдельману и увидел, что тот уже отправился за ними.

– Ты чувствуешь руки и ноги? – спросил он Вопнера.

– Не знаю, – ответил тот и помолчал, пытаясь вдохнуть. – Чувствую ногу. Словно кость вышла наружу.

Хатч направил фонарь вниз, но не смог разглядеть в стиснутом пространстве ничего, кроме изогнутой штанины, хлопчатобумажная ткань которой насквозь пропиталась тёмно-красным.

– Керри, я смотрю на твою левую руку. Попытайся пошевелить пальцами.