Меч карающий

Очень медленно и осторожно Малин оторвал руку от титановой перекладины, после чего так же медленно перенёс на следующую ступеньку одну ногу, затем другую, и в конце концов оказался на одном уровне с Бонтьер и Найдельманом.

Капитан, словно зачарованный, светил на скелет, не замечая реакции доктора.

– Взгляните на покрой рубашки, – произнёс он. – Домотканная материя, реглановые швы – обычная одежда рыбаков начала девятнадцатого столетия. Думаю, мы нашли тело Симона Руттера, первой жертвы Колодца.

Найдельман вперился взглядом в скелет, пока далёкий раскат грома не снял чары. Тогда он, не говоря ни слова, перевёл луч фонаря ниже. Последовав его примеру, теперь Хатч увидел цель спуска: дно самого Водяного Колодца.

Огромная груда переломанных балок, ржавых железяк, рукавов шлангов, инструментов, стальных прутьев, всех видов механизмов высунулась из лужи грязи и ила, быть может, в двадцати футах под ними. Прямо над холмиком мусора Хатч увидел выходы нескольких больших туннелей, что сходятся к главной шахте. Из этих отверстий, подобно бороде, свисали мокрые морские и бурые водоросли. Найдельман провёл фонариком вокруг переплетения рухляди, а затем повернулся к археологу и доктору. Его тощую фигуру окружил влажный туман от собственного дыхания.

– Быть может, в пятидесяти футах под этим хламом, – негромко произнёс он, – лежат два миллиарда долларов.

Хотя взгляд капитана безостановочно перебегал с Малина на Бонтьер, казалось, глаза фокусируются на чём-то, что находится вне пределов досягаемости. Потом Найдельман засмеялся тихим, мягким заразительным смехом.

– Пятьдесят футов, – повторил он. – И всё, что нам остаётся – просто копать.

Внезапно с треском проснулась рация.

– Капитан, это Стритер, – доктор услышал эти слова в наушнике и безошибочно распознал в сухом голосе напряжённую нотку. – У нас проблема.

– Что у вас там? – рявкнул капитан.

Его голос стал резким, мечтательной задумчивости как не бывало.

Пауза, а затем снова возник голос Стритера.

– Капитан, мы… Минутку, пожалуйста. Мы рекомендуем вам прервать спуск и немедленно выйти на поверхность.

– Почему? – спросил Найдельман. – Проблемы с техникой?

– Нет, ничего подобного, – ответил Стритер, словно не зная, что сказать. – Даю вам Сен-Джона, он всё объяснит.

Найдельман вопросительно глянул на Бонтьер. В ответ та пожала плечами.

Из рации донёсся невыразительный голос историка.

– Капитан Найдельман, это Кристофер Сен-Джон. Я на «Цербере». Сцилла только что расшифровала порцию журнала.

– Ну и замечательно, – произнёс капитан. – И в чём же проблема?

– Проблема в том, что написал Макаллан во второй части записей. Позвольте, я зачитаю.

Стоя на лестнице в липкой тьме в самом сердце Водяного Колодца, Малин вслушивался в голос англичанина. Тот зачитывал порцию журнала Макаллана, и слова словно доносились из другого мира:

Мне тяжко видеть грядущее. Я ведаю, Окхэм определённо планирует избавиться от меня, как он запросто избавился от стольких многих, как только я сыграю свою роль в этом диком замысле и стану бесполезным. И посему, в мои предсмертные часы, я решился действовать. В этом диавольском сокровище столько же зла, сколько в самом пирате Окхэме. Оно причинило нам столько страданий на Богом забытом острове, и забрало столько жизней. Это сокровище самого диавола, и я обойдусь с ним как подобает…

Сен-Джон ненадолго умолк. Они услышали жужжание принтера.

– И что же? Вы хотите, чтобы мы остановили работу из-за этого? – с неприкрытым раздражением спросил Найдельман.

– Капитан, это ещё не все. Вот, слушайте: