Меч императора

Исходя из длины поводков, которые медуза прикрепляла к драхтам, получалось, что ареал ее обитания составлял порядка трех – трех с половиной рисаннов во все стороны от логова. Раз медуза сдохла, можно было предположить, что вместе с ней сдохли и все созданные ею монстры. Включая тех, кого я сегодня мог и не увидеть. Само собой, в обширных Истрицких лесах наверняка водились и другие твари, но, скорее всего, на чужую территорию они не совались, так что до самой реки нам никто не должен был помешать. Ну а если помешают… Что ж, в меня еще влезет пара-тройка кошмариков, поэтому в их же интересах не попадаться мне на глаза.

Примерно на полпути к Истрице, порядком устав волочить на себе тяжелого парня, я ощутил легкое прикосновение к сознанию.

– «Брат?»

Я непроизвольно улыбнулся:

– «Все в порядке, Ворчун. Но если поможешь, мы вернемся домой еще засветло».

Минут через двадцать запыхавшийся от быстрого бега волк уже стоял рядом и выразительно морщил нос, стараясь поменьше вдыхать исходящее от меня амбре. Конец веревки, которой был обвязан раненый, он честно забрал, но поспешил убежать вперед, потому что с его обонянием это было слишком серьезное испытание.

Я не возражал, на расстоянии мне было проще следить за округой на случай, если кто-то из драхтов все-таки уцелел. Но нам повезло, ни один из кошмариков в пределах видимости так и не объявился, поэтому ближе к вечеру мы благополучно выбрались из леса, а наш пассажир при этом умудрился даже не помереть. Правда, о том, чтобы пробраться к мосту и с рук на руки передать раненого в замок, речи не шло. Все, на что хватило моего человеколюбия, это приволочь парня поближе к крепости и, убедившись, что один из дозорных отрядов движется в нужную сторону, оставить счастливчика на дороге.

И его действительно нашли, мы с Ворчуном в этом убедились. Поскольку время было позднее, то детально исследовать окрестности дозорные не стали – на это не хватило времени. А когда они уехали вместе с раненым, мы с братом вернулись и постарались уничтожить следы своего пребывания так, чтобы нас даже с собаками потом не нашли.

Для этого много не требовалось – просто обрызгать кусты вдоль дороги прилипшей к куртке слизью, если верить Ворчуну, нюх она отшибала надолго. Ну а все остальное пришлось убирать подручными средствами. Само собой, парень, если выживет, кое-что все-таки расскажет, но я посчитал неоправданным всаживать в него нож лишь потому, что он мог видеть мою чумазую физиономию.

На протяжении последующих двух с половиной месяцев все было относительно тихо. Я регулярно совершал набеги в глубину Истрицких лесов, одного за другим уничтожал попадающихся на глаза драхтов. Успел разорить два гнезда, убил обитавших в них медуз и каждый день объедался дармовой силой до такой степени, что от одного вида магических артефактов меня порой начинало мутить.

Честное слово, так сытно и невкусно меня не кормила даже Талья. Но убивать драхтов руками было нелегко даже императорской тени. А ничто другое этих тварей не брало. Как оказалось, создаваемый медузами хитин не поддавался даже огненным заклинаниям. Маги, как и простые воины, были вынуждены целиться в горло, в сочленения между пластинками. Получалось у них, конечно, лучше, чем у арбалетчиков или копейщиков, но тогда драхты во всей округе узнавали, что рядом появился чародей, и со всех ног мчались ту сторону, торопясь сожрать ценный деликатес, без которого затруднялось существование медуз.

За ними я, кстати, тоже довольно долго наблюдал, прежде чем прикончить, и пришел к выводу, что первая моя медуза была еще маленькой и неопытной. У нее имелось очень мало драхтов в подчинении. Она была медлительна, имела весьма небольшой ареал обитания и, кроме обычных драхтов, просто не успела народить тварей посерьезнее.

А вот у двух последующих медуз подчиненных было гораздо больше, причем чем дальше от реки, тем крупнее оказались хозяева. Самая большая тварь, которую мне удалось убить, имела ареал обитания почти в полтора десятка рисаннов и владела почти тремя сотнями подданных. Причем среди них, помимо простых кошмариков, имелось двое кошмариков-солдат. То есть более крупных, полностью закованных в хитин и передвигающихся исключительно на четырех конечностях чудовищ, у которых, в отличие от прочих, имелись нормальные глаза, некое подобие ушей и совершенно отчетливые ноздри.

Завалил я этих тварей с трудом и лишь потому, что они напали поодиночке. Реакция у них оказалась на порядок выше, чем у простых драхтов. Помимо обычных зубов, у них из пасти торчало по четыре здоровенных клыка, больше похожих на сабли. Прикинуться деревцем, увы, у меня не получилось. Мои шаги они тоже прекрасно расслышали. А учуяли метров за сто, не меньше. И я порядком вспотел, прежде чем смог всадить в одну из них клинок, а из второй вытянул энергию. Да еще и обожрался при этом так, что минут пятнадцать был вынужден просто сидеть, чтобы переварить то богатство, что мне неожиданно досталось.