Меч императора

На глаз я не смог определить, с чем именно столкнулся. А исследовать загадочный объект помешал быстро приближающийся топот множества ног, который заставил меня поспешно оглядеться в поисках укрытия.

Увы. Рядом с лужей не нашлось ни одного подходящего дерева, на которое я мог бы взобраться. Несколько пней, вот-вот готовых развалиться от старости, поваленное бревно шагах в сорока от воды… вот, пожалуй, и все варианты. Но не стоять же посреди болота?

Вздохнув, я все же выбрал бревно и, отойдя от лужи, занял выжидательную позицию.

Драхты появились секунд через тридцать после того, как я замер возле здоровенного, густо поросшего мхом ствола. Руками на этот раз размахивать не стал – ветер давно стих и даже у соседних кустиков ветки не шевелились. Но стая и без того не обратила на меня внимания, потому что целенаправленно ринулась к луже и, обступив ее, припала на четвереньки, будто религиозные фанатики, вознамерившиеся вознести молитву своему жестокому богу. При этом на многих тварях была кровь. У некоторых пуза провисли до самой земли. У кого-то явственно проступила аура, словно твари от души напились магии или, что вернее, сожрали парочку артефактов. А может, и магов в придачу. Те же драхты, что добрались до лужи последними, и вовсе волокли за собой посторонние предметы, среди которых я с удивлением признал рваную конскую упряжь, обломки копий, фрагменты тел (видимо, те, что не влезли в драхтов) и несколько более или менее целых трупов, облаченных в однотипные доспехи.

Да уж, не повезло ребятам… Это уже второй отряд за полторы недели, который драхты ухайдакали, считай, у меня на глазах. Причем на этот раз народу в дозоре было больше обычного: я насчитал шесть трупов, двадцать восемь разнообразных фрагментов и небезосновательно предполагал, что кого-то твари все-таки съели. Такими темпами в крепости людей-то скоро не останется. Интересно, на чем они прокололись? И где именно случилась бойня? Стая отсутствовала около полутора часов. Минут сорок ходу туда, еще столько же обратно… Видать, здорово парни шумели, раз драхты ринулись за ними в такую даль. И вот еще вопрос: почему они сожрали не всех? И для чего притащили с собой совершенно несъедобные вещи?

Впрочем, довольно скоро я получил ответ на оба вопроса. Прибывшие последними драхты подтащили добычу к луже и проворно нырнули, уволакивая добро на глубину. Людские трупы почему-то не взяли – бросили прямо на тропе. Зато те драхты, что успели перекусить на поле боя, одновременно изогнули спины и отрыгнули полупереваренные останки в воду. Причем, судя по тому, что из их глоток фонтаном вылилась уже знакомая мне бело-зеленая каша, над телами успела хорошенько поработать кислота.

Пока я гадал, что к чему, вода в луже заволновалась, забурлила, а та салатовая штука на глубине вдруг шевельнулась, исторгнув из себя огромный воздушный пузырь.

Когда он вынырнул на поверхность, над болотом раздался гулкий хлопок и у меня аж дыхание перехватило от разлившейся в воздухе несусветной вони. Господи, дезодорант бы сюда какой… или освежитель, хоть самый дешевый… так же не только задохнуться, но и ослепнуть можно! Понятно теперь, почему у драхтов нет ни глаз, ни носов.

В этот самый момент один из брошенных на тропе трупов внезапно шевельнулся.

Честное слово, меня мороз по коже продрал, когда у покрытого кровью, слизью, землей и черт знает чем еще тела вдруг согнулась рука. На мгновение я подумал – показалось. Потом решил, что это посмертный рефлекс, потому что ауры у тела определенно не было. Наконец, когда скрюченные пальцы отчетливо заскребли мох, а под доспехами дернулась грудная клетка, я едва не решил, что драхты и впрямь подсадили туда личинку «чужого»: без ауры оживший воин выглядел жутко. Ровно до тех пор, пока из-под спутанных, почти полностью закрывших лицо волос не раздался судорожный вздох, а следом за ним не послышался сдавленный возглас:

– Да вашу ж чешуйчатую мать… Чтоб вы сдохли, уроды вонючие!

Я во все глаза уставился на вяло шевельнувшегося воина. Кольчуга на груди разодрана, ноги в крови и наверняка сломаны, одна рука повисла плетью, но… Черт возьми! Он и впрямь оказался живой!

Метнув быстрый взгляд на лужу, куда успела нырнуть добрая треть драхтов, я плавным движением опустился на корточки, после чего подполз к раненому и, ладонью закрыв чужаку рот, велел:

– Замри.

На меня из-под грязных волос с диковатым выражением уставился карий глаз. Самый обычный, человеческий, несмотря на отсутствие ауры. Мельком коснувшись незнакомца, я на пробу вытянул из него капельку энергии, но тут же убедился: действительно обычный смертный. Даже не маг. Тем более не дарру, как я едва не решил поначалу.

Обхватив чужака под мышки, я медленно поволок необычного гостя поближе к бревну, стараясь не привлекать внимания драхтов. Парень дернулся, захрипел от боли, но поглощенные созерцанием вонючих болотных вод драхты не отреагировали. И только когда я доволок раненого до места, один из них обернулся, дернул хвостом, а затем целеустремленно потопал в нашу сторону.