Меч и сумка

Все последовали за ним. Снег тут же заметал следы. Асни пыталась рассказать Килгору о потрясающей роскоши Альфаров, о восхитительных костюмах и драгоценностях, но Килгор не склонен был верить этим сказкам, так как утром он видел пустой, безжизненный Беорстад. Затем Скандербег описал ему спасение от варгульфов, и как Асни с помощью меча излечила его.

— Значит, она второй раз спасает меня, — сказал Килгор. — Тысячу благодарностей, Асии.

— Я думаю, что второй, но не последний, — с присущей ей скромностью, ответила Асни: вид у нее был довольный.

К полудню погода резко ухудшилась. Обогнув утесы, люди попали под кинжальные удары ледяного ветра. Идти стало очень трудно и опасно из–за множества трещин. Вглядываться вперед было почти невозможно, снег слепил глаза.

Остаток дня и половина следующего выдались такими же изнуряющими. Останавливались только для того, чтобы обогреться горячим чаем. Шли и шли, только изредка вниз по склону катились камни, выскользнувшие из–под ног. Эти звуки как бы отражались черным облаком, нависшим над ними. Ничего не росло на склонах Трайдента, — ни мхи, ни лишайники. Трайдент был голый и серый, и чем выше взбирались путники, тем неспокойнее становилось у Килгора на сердце. Они здесь были открыты для любого нападения Сурта.

Последние метры подъема оказались самыми трудными. Пришлось вспомнить о крючьях и веревках. Черное облако висело прямо перед ними. Друзья ненадолго остановились, не рискуя погрузиться в пелену, и два колдуна плели сеть заклинаний, которые должны были защитить их. Наконец, путешественники вступили в облако. Оно состояло из густого тумана, значительно гуще любого тумана в Шильдброде, и пахло внутри облака, как в старых, сырых и непроветриваемых подвалах. Из–за сырости камни покрывала коварная пленка льда, ноги на них скользили и спотыкались. К тому же, в облаке свирепствовал сильный ветер, налетавший шквалами, угрожая сбросить с ледяной вершины Трайдента на острые камни у подножья.

Тьма застигла путников в каменистой долине. Свет быстро сменился мраком. Кружились снежные вихри, слепили глаза, секли лицо. Сил на дальнейший путь не было. Наконец, Килгор не выдержал и нарушил молчание:

— Не пора ли позаботиться о ночлеге?

— К утру мы превратимся в сосульки, — сказала Асни, — но в любом случае, не хотелось бы мне жить так, как Альфары Эльдарна. Как ты чувствуешь себя, Графнгримр?

— Нормально, спасибо. Эта прогулка напоминает мне переход через горы Гримфаст. Правда, это происходило дальше, на Севере. Мы шли с Вультером, и у нас не было такой прекрасной одежды и пищи. — Графнгримр сделал маленький костер из сухих сучьев, достал из сумки сушеное мясо и бросил его в котелок.

— Если ты шел с Вультером, я замолкаю, — почтительно проговорила Асни. — Если бы Вультер и Вальсидда не разъединились на Гуннарсмаунде, война кончилась бы совсем иначе, и Гардар был бы сейчас свободен.

— И я никогда бы не сошелся с таким, как Эльдарн, — добавил Графнгримр. — Он ввел меня в заблуждение обещаниями мира, гармонии, красоты. Он мастер уговаривать, только я ненавидел спокойную жизнь. Скука и любопытство толкнули меня к Горму, я узнал там многое, не одну только магию. Кстати, от него я и услышал о Вечной Зиме. — Он глубоко вздохнул. — Остальное вы знаете.

Килгор кивнул. Асни рассказала ему о колдуне, когда тот не слышал, прибавила и о своих подозрениях. Килгору не понравилось, что Графнгримр проявлял повышенный интерес к мечу. Меч не демонстрировал враждебности к Графнгримру, но умный колдун, вероятно, мог одурачить меч.

— Что ты знаешь о мече? — перебил он резко. — Мне бы хотелось знать, что говорят о нем Альфары.

Графнгримр подбросил несколько сучьев в огонь, и все уселись вокруг костра. Колдун начал: