Читаем Мазепа полностью

В 1680 году в Украине опять появляется Голицын в качестве командующего русскими войсками. Правда, военных действий ему вести не пришлось, но пребывание войск Голицына сыграло решающую роль на русско-турецких мирных переговорах. 13 января 1681 года был заключен Бахчисарайский договор. Голицын получил награды[86], вернулся в Москву, и его карьера стала продвигаться с головокружительной быстротой. Способности, ум, образование и высокая «порода» делают его ведущим боярином в окружении Федора Алексеевича. Царь поручает ему заниматься реформами налогообложения и военно-окружной. При его непосредственном участии в январе 1682 года Земский собор объявляет об отмене местничества. Это было революционное изменение, открывавшее путь к обновлению Московского государства. Но стоит заметить, что отмена местничества и для самого Голицына устраняла более родовитых конкурентов на дороге к власти.

Царь Федор Алексеевич к этому времени был уже тяжело болен. 27 апреля 1682 года он умирает. Начинается эпоха стрелецких бунтов, вместе с Хованщиной захлестнувших Москву. Она коренным образом меняет судьбу Голицына, равно как Самойловича и Мазепы.

В условиях гибели многих бояр и растерянности среди Нарышкиных правительницей при малолетнем царе Петре и болезненном Иоанне становится Софья Алексеевна. Царевна Софья — это еще один миф традиционной русской историографии[87], согласно которому все предшественники Петра чаще всего выставлялись поборниками варварства. На самом деле уже тот факт, что фаворитом Софьи, ее ближайшим сподвижником стал именно Василий Голицын, поклонник «западной идеи», соответственным образом характеризует и саму правительницу.

Софья познакомилась с Голицыным во время болезни Федора Алексеевича: он — его ближайший боярин, автор реформ и проектов, она — любимая сестра, нежно ухаживающая за братом. Правда, царевна была не просто «сестрой». Это была талантливая, честолюбивая молодая женщина, жаждавшая вырваться из «терема» и получить власть. Прекрасный оратор, тонкий политик и мужественный человек[88]. Считается, что ее учителем был знаменитый белорусский полемист (тесно связанный с украинским духовным возрождением) Симеон Полоцкий, проповедовавший, между прочим, свободное положение женщины. Именно с его легкой руки при дворе Алексея Михайловича появились театр и другие «западные» новшества. Большинство историков, начиная с С. Соловьева, полагают неоспоримым факт любовной связи Голицына с царевной. Современники событий так и писали, что Голицын был «ее голантом» и что про это «все государство ведало»[89]. На наш взгляд, сохранившиеся письма и роль всесильного фаворита, которую играл при дворе Софьи князь, не оставляют в этом сомнений[90].

Женщина, вырвавшаяся из терема, сделавшая своим фаворитом женатого мужчину, не потерявшая голову в море крови, пролитой стрельцами, — безусловно, явление выдающееся в допетровской Руси. Бесспорно и то, что звезда Голицына с объявлением Софьи правительницей засияла во всем блеске. Как писал современник событий боярин А. Матвеев, «боярин князь Василий Васильевич Голицын вступил в великую ее, царевину, и в крайнюю к ней милость»[91]. Надо отдать князю должное: именно он осуществил разработку и реализацию плана подавления смуты. Но доставшаяся ему в награду власть была безмерной. Он сразу же получает в управление Посольский приказ, а вместе с ним Малороссийский, Иноземный и Рейтарский, став практически канцлером страны. За «Троицкий поход», положивший конец смуте, Голицыну были также даны огромные пожалования и наконец — самый почетный в те времена титул «Царственные большие печати и государственных великих посольских дел оберегатель, ближайший боярин и наместник Новгородский»[92].

Во время кровавой резни 1682 года был убит и давний соперник Голицына — прославленный воевода Г. Г. Ромодановский (между прочим, стрельцы обвинили того в «сдаче» Чигирина[93]). Теперь влияние князя в Украине должно было стать абсолютным.

Однако события московской смуты не могли не отозваться в Гетманщине. Туда один за другим приходили противоречивые приказы присягать то Петру, то двум братьям, то правительнице. К тому же старший гетманский сын Семен Самойлович, полковник Стародубский, сам оказался в сентябре 1682 года в селе Воздвиженском во время знаменитого «Троицкого похода», в разгар Хованщины[94]. Его приезд был использован Софьей как предлог, чтобы вызвать Хованских и расправиться с ними[95]. Семен воочию видел весь хаос, царивший в Москве, то, что власти не контролировали события. Позволю себе высказать предположение, что именно безвластие в Москве заставило Самойловича коренным образом изменить свое поведение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии