Мазепа уверенно продвигался на службе у Самойловича. О его роли при дворе гетмана свидетельствует, например, сообщение воеводы В. Тяпкина про пребывание в Батурине осенью 1677 года. Самойлович прислал за ним «ближнего своего человека Ивана Мазепу с коретою». Мазепа привез Тяпкина к крыльцу, где их встретила генеральная старшина[79]. Здесь следует отметить, что при Богдане Хмельницком аналогичную роль в церемониале выполнял сам Иван Выговский[80] — генеральный писарь, по сути — канцлер Гетманщины. Другой пример особого положения Мазепы: в 1678 году его назначают опекуном над детьми умершего гадячского полковника, вместе с генеральным есаулом Л. Полуботком, генеральным судьей П. Животовским и гадячским полковником М. Василевичем. Самое примечательное, что собственноручная подпись Мазепы стоит на этом документе рядом с фамилией всесильного Полуботка, но без указания какого-либо звания[81].
Очередной Чигиринский поход летом 1678 года стал трагичной страницей в истории Гетманщины. Перед лицом наступления многочисленной турецкой армии Ромодановский, вопреки мнению Самойловича, принял решение уничтожить старую гетманскую резиденцию[82]. Верхний замок Чигирина и его укрепления были взорваны, русско-украинские войска отступили, а турки завершили разорение славного города. Многие из старшин рассматривали это как национальную трагедию и символ уничтожения правобережного казачества. Заключенный в 1681 году Бахчисарайский мир с Портой, по которому между Днепром и Бугом создавалась «буферная зона», а все украинское население было согнано на Левобережье, окончательно разрушал надежды Самойловича воплотить в реальность его титул гетмана «обоих берегов» и ставил крест на завоеваниях Богдана Хмельницкого.
Никаких сведений о том, что по этому поводу думал Мазепа, разумеется, не сохранилось. Мы можем лишь предположить, что превращение родных ему мест в «буфер», уничтожение, как его потом назовет Т. Шевченко, «святого Чигирина» — славной столицы Богдана Хмельницкого и Дорошенко — не могли не ранить его сердце. Думал ли он тогда, что именно ему предстояло попытаться вновь вырвать Правобережье из-под власти поляков? Можно сказать почти наверняка — свое сердце он никому не открывал.
В марте 1679 года Мазепа снова приезжает в Москву по поручению гетмана[83]. Ему ставилась задача добиться присылки в Украину русских войск для защиты от турецко-татарского наступления. Сохранившиеся записи о переговорах Мазепы с думным дьяком Ларионом Лопухиным характеризуют его как смелого и умного собеседника. В частности, он добивался присылки большого войска — но без бояр и воевод, только с одним командиром. Мазепа пояснял, что «бояре и воеводы станут между собою местами считаться», друг другу полков не дадут. Лопухин отвечал, что такого быть не может. Но Мазепа привел пример недавних событий под Чигирином, когда «от рейтар и городовых дворян только крик был»[84]. Такие смелые речи «войскового товарища» наводят на многие размышления. Во-первых, он должен был уже хорошо знать Лопухина, чтобы пускаться с ним в столь рискованные откровения. Во-вторых, здесь слышна явная критика русской системы «местничества», столь ненавистной Голицыну. И наконец, Мазепа должен был хорошо ориентироваться в московских настроениях (в частности, знать о недовольстве действиями Ромодановского пой Чигирином), чтобы решаться обвинять русских воевод в военной неудаче прошлогоднего похода. Трудно сказать, где проходила грань между поручением Самойловича и собственной инициативой Мазепы. Но эти заявления Лопухину он делал точно не «по наказу» гетмана.
Около двух месяцев продлилось пребывание Мазепы в Москве, и в результате в мае был дан указ о немедленном выступлении к Киеву «бояром и воеводам, со многими полки»[85]. Можно не сомневаться, что свое пребывание в столице Мазепа использовал для упрочнения своих контактов и установления полезных знакомств.
Зимой 1680 года он снова приезжает в Москву по поручению Самойловича. На этот раз речь шла о распространении власти гетмана на Слободскую Украину. Связано это было с тем, что «согнанное» украинское население Правобережья направилось именно на Слободской регион. Следует отметить, что этот регион давно заселялся беглецами из Украины. Можно вспомнить хотя бы войска Я. Остряницы, которые поселились в Чугуеве в 1638 году и отстроили эту новую крепость. Переговоры Мазепа вел вместе с племянником гетмана, Михайлом Самойловичем. Москва ответила категорическим отказом.