Мацзу (СИ)

— К бою? — удивленно переспросил он.

— Тихо! — шепотом одернул я. — К нам плывут пираты. Без шума перетащите все пушки на левый борт.

— Понял, — тихо молвил он и начал будить членов экипажа.

Две винтовки стояли у входной двери, а патронташ, сагайдак с луком, сабля и кинжал лежали на штурманском столе поверх навигационной карты. Первым делом я выставил за дверь, прислонив к переборке полуюта, огнестрельное оружие, после чего вынес на главную палубу боеприпасы и холодное. Саблю воткнул острием в палубу, а кинжал воткнул в переборку, чтобы были под рукой.

Натягивая тетиву на лук, я спросил ближнего китайца, который стоял возле крайней пушки:

— Видишь их?

— Да. Там и там, — показал он головой в сторону кормовых и носовых секторов.

Оказалось, что нас собираются атаковать с двух сторон. Видимо, с вечера взяли пеленг на шхуну и еще в потемках отправились захватывать ее. Заходили так, чтобы не оказаться под обстрелом из пушек. Это были две двухмачтовые джонки и шесть одномачтовых, разделенных на два равных отряда. Шли под парусами из хлопковой ткани. Если бы использовали, как раньше, из расщепленного бамбука, я бы заметил их слишком поздно. Борта прикрыты железными сетками и циновками.

— Без приказа не стрелять, — тихо напомнил я и начал заряжать винтовки.

Члены экипажа были не только бывалыми моряками, но и воинами. Я убедился в этом, проведя несколько учебных тревог. В океане делать было нечего, а так с утра, по прохладе, позанимались часик-другой, размялись и заодно отработали приемы защиты корабля, включая боевые стрельбы по выброшенным за борт мишеням из рисовой соломы, которой много накопилась после выгрузки фарфора. Сейчас у моих подчиненных будет шанс сразиться с бывшими коллегами.

— Носовая и кормовая пушки, начинайте ядрами по ближним! — крикнул я.

Выстрелы прозвучал почти сразу. Скорее всего, уже забит был порох и пыж, только ядро оставалось затолкнуть. Две яркие вспышки разорвала и тишину, и темноту. Куда попали ядра и попало ли вообще, не увидел, но на джонках сразу начали орать, а потом заработали веслами, подвернув на шхуну, чтобы побыстрее поджаться к ней, зайти в мертвую зону.

— Длинностволые, бейте по рулевым! Пушки зарядить картечью, прицелиться и пождать, когда подойдут ближе! — отдал я следующие приказы и, взяв одну из винтовок, положил ее ствол на планширь, начал целиться.

Прогремели три выстрела, после чего рулевой на двухмачтовой джонке, идущей к нашей корме, которого собирался снять я, упал за борт. Я выбрал того, что управлял следующей, одномачтовой. Попал ему в туловище. Бедолага, отпустив длинное рулевое весло, схватился двумя руками за живот и присел. Джонка сразу начала поворачиваться левым бортом к нам. Рулевого на второй после моего выстрела, как мне показалось, подбросило вверх, и он оказался за кормой. Его джонка тоже начала заваливаться, но в другую сторону, и на нее чуть не навалилась идущая следом.

Перезаряжая винтовки, я оценил дистанцию до вражеских судов и отдал приказ:

— Пушки, огонь!

Места на главной палубе было много, стояли орудия далеко друг от друга, пушечные порты широкие, так что можно было поворачивать стволы влево-вправо градусов на пятьдесят. Наводчики уже выбрали цели и выстрелили быстро и точно. Картечью промазать трудно. Железные сетки и циновки пиратам не помогли. Эти приспособления, может, и защищают от ядер, но сравнительно маленькие свинцовые и железные шарики запросто преодолевают их. Даже при заложенности ушей, когда рядом стреляет пушка, я все-таки расслышал, как завопили раненые на джонках.

Я успел зарядить оба ружья и выстрелить из них, когда сразу две одномачтовые джонки поджались к нашему левому борту, поэтому перешел на лук, который заряжать намного быстрее. Стрелял по пиратам, выходившим на нос или корму ближних джонок. С дистанции в несколько метров каждая стрела не просто находила цель, а прошивала ее насквозь. Рядом стреляли аркебузы. И пушкари успели сделать еще пару выстрелов картечью по дальним джонкам, после чего взялись за копья и мечи-дао.