Мацзу (СИ)

В первый же день на линейный корабль «Корнуоллис», на который перебрался Генри Поттинджер, прибыла из Нанкина делегация человек в двадцать. Обсуживал их Джон Моррисон, потому что я на «Немезиде» следовал вниз по течению реки за следующим кораблем британской эскадры. Как мне сказали позже, переводчик еле стоял на ногах, выглядел, хоть в гроб клади. Парламентеры сообщили, что Киенг будет со дня на день и что город сдается, но попросили не заходить в него. Так понимаю, в случае захвата Нанкина всплывет их вранье хуанди, и все вдруг останутся без голов. На следующий день приплыли на джонке двое, те самые, которых я обслуживал в Чженьцзяне, и предложили триста тысяч лянов серебра, если эскадра спустится километров на двадцать ниже по реке. Им отказали категорично, не уточнив, что уголь опять на исходе, и возвращаться сюда будет просто не на чем. На второй день они приплыли с предложением шестисот тысяч. Опять получили отказ. На третий предложили генерал-майору Хью Гофу встретиться с китайским коллегой того же уровня. В общем, затягивали время, как умели. Наверное, надеялись, что проблема каким-нибудь чудом рассосется сама собой.

Восьмого августа «Немезида» притащила на рейд Нанкина шлюп «Гиацинт», и мне передали приказ Генри Поттинджера утром прибыть на «Корнуоллис» для проведения переговоров с китайцами. Джон Моррисон опять слег. Я в шутку посоветовал врачу, лечившему его, сделать переводчику клизму из байцзю: может, и не выздоровеет, но переговоры проведет с огоньком.

На этот раз прибыл только один посол — тот самый пожилой китаец с треугольным лицом и буфаном серебряный фазан. Я встретил его у трапа.

После обмена приветствиями посол соизволил назвать свое имя Ванг Ксу.

Я тоже представился.

— Нет ли у вас друга из Хоуганя? — тихо спросил он.

— Есть, но, насколько я знаю, Линь Цзэсюй сейчас в опале, — ответил я и, упреждая предложение, от которого не смогу отказаться, добавил: — Если бы он был здесь, я бы помог ему и только ему, — после чего жестом пригласил проследовать в каюту командира корабля, которую сейчас оккупировал Генри Поттинджер.

Посол прибыл с грамотой, которую и зачитал в огромной каюте собравшимся там на совещание старшим командирам экспедиционного корпуса. В ней подтверждалось право Киенга, обладателя буфана первого ранга единорог и чрезвычайного уполномоченного хуанди Айсиньгёро Миньнина, вести переговоры с британцами об… уплате компенсации за сожженный опиум и отмене большей части торговых пошлин.

— Какой опиум⁈ Какие пошлины⁈ — возмущенно воскликнул Генри Поттинджер. — Они что, считают нас дураками⁈

Присутствовавшие в каюте старшие командиры тоже загомонили неодобрительно. Китайские церемонии уже начали раздражать их.

— Киенг уполномочен вести переговоры о заключении мирного договора или о торговых пошлинах? — задал я послу уточняющий вопрос.

— Сперва надо договориться о выплате компенсации и торговле, а потом перейдем к заключению мирного договора, — ответил Ванг Ксу, пытаясь изобразить улыбку на кислой морде, потому что без перевода понял реакцию британцев.

Я перевел свой вопрос и ответ китайского посла.

— Пусть катится к черту! — послал Генри Поттинджер. — Больше никаких переговоров! Готовимся к штурму города!

Грубый ответ варвара сильно расстроил воспитанного китайца.

По пути к трапу я из самых лучших побуждений тихо разжевал Вангу Ксу:

— Передай Киенгу, что у него есть шанс остаться без головы или, в лучшем случае, оказаться в ссылке, как Линь Цзэсюй, если он срочно не сообщит хуанди Айсиньгёро Миньнину, как на самом деле обстоят дела: что хунмао инцзипи захватят Наньцзин так же легко, как Чженьцзян, и что у вас всего несколько дней, пока они готовятся к штурму, чтобы заключить мирный договор, поторговавшись только по второстепенным пунктам. Иначе после захвата Южной столицы варвары пойдут на Северную, и тогда казнены будут все, кто не смог предотвратить это, и ты в том числе.

— Благодарю вас, господин Хо Уп! — низко поклонившись, произнес Ванг Ксу и медленно, неумело спустился по штормтрапу на плот из толстых желтоватых стволов бамбука, ошвартованный к левому борту линейного корабля.

С другой стороны плота стояла четырехколесная джонка, на которой посол прибыл на переговоры. Британцы уверены, что именно у них позаимствовали китайцы гребные колеса для судов, как и компас, и ракеты, и порох… Разве что на счет фарфора, шелка и особенно чая имеют смутные сомнения.

84

Десятого августа британцы начали подготовку к штурму Нанкина. На этот раз, учтя предыдущий горький опыт, когда последние подразделения оказались на берегу уже после окончания сражения, не спешили, высаживая по бригаде в день. От местных жителей узнали, что маньчжурские кварталы находятся в юго-восточной части крепости, где и решили нанести главный удар, несмотря на то, что там самые высокие стены. Собирались заложить пороховую мину у ворот, благо трофейного пороха было много, и разнести их. Передовые дозоры донесли, что ворота открыты, через них снуют туда-сюда мирные жители.