Материк, переставший быть легендой

Но безжалостная статистика свидетельствует о другом. У 5 % наиболее состоятельной части населения страны столько же богатств, сколько у остальных 95 %. Б. Грант, которого никак нельзя заподозрить в склонности к марксистскому анализу, считает, что Австралия с точки зрения распределения бедности и богатства является типично капиталистической страной с четким делением общества «на тех, кто владеет капиталом или его контролирует, и тех, кто его не имеет». «Сравнительное изучение распределения доходов в нескольких странах показывает, — пишет Б. Грант, — что в Австралии существует такая же степень неравенства, как и в Соединенных Штатах, Соединенном Королевстве и Швеции… Представление, что Австралия имеет прогрессивную налоговую систему, при которой лица, получающие больший доход, платят больший налог, в 80-е годы не соответствует действительности. Налоговая система теперь регрессивна, выгодна тем, кто получает больший доход, а уклонения от уплаты налогов стали национальным скандалом… Австралию когда-то называли раем для рабочих или равноправным обществом. Теперь она — рай для тех, кто наследует богатство, приобретает крупное имущество и имеет высокие доходы. Удивительно, что страна, которую когда-то рассматривали как социальную лабораторию равенства, сейчас больше заботится о богатых и привилегированных, чем старые цивилизации Европы или даже великая цитадель частного предпринимательства, находящаяся на противоположной стороне Тихого океана. Конечно, американцы с удивлением смотрят через океан на феномен общества антиподов, которое не ввело налога на доходы с капитала. Европейцев же удивляет, какой примитивной стала социальная лаборатория равенства»^{9}.

Рассматривая вопросы неравенства в австралийском обществе, Л. Воляновский указывает на положение женщин, в отношении которых оно проявляется с совершенной очевидностью. В Австралии — этой полной неожиданностей стране — подобное обстоятельство выглядит еще одним парадоксом. Ведь Австралия — первая в мире страна, предоставившая женщинам равные политические права с мужчинами. С 1902 г. австралийские женщины пользуются как пассивным, так и активным избирательным правом на выборах в национальный парламент. В Великобритании женщины добились таких прав лишь 16 лет спустя. Избирательные права в законодательные органы отдельных штатов австралийские женщины получили еще раньше. Первым среди австралийских штатов, предоставивших женщинам и пассивное и активное избирательные права в 1894 г., была Южная Австралия.

Но не следует думать, что это произошло само по себе, без каких-либо усилий со стороны женщин, как утверждают многие австралийские исследователи. Получив «слишком легко» политические права, пишут они, австралийские женщины либо совсем их не ценят, либо используют недостаточно.

В действительности, как справедливо замечает один из современных австралийских авторов, сопротивление идее предоставления политических прав женщинам было «немного сильнее, длительнее и глубже, чем при предоставлении таких же прав мужчинам». Напомним, что в Южной Австралии, Виктории и Новом Южном Уэльсе все мужское население получило избирательные права в 50-х годах XIX в., женщины же — спустя 40 лет. Если предоставление всеобщего избирательного права мужчинам задерживалось из-за боязни властей нанести удар по частной собственности, то распространение этих прав на женщин казалось им чуть ли не подрывом всех основ общественной жизни.

Политические права австралийские женщины получили в результате упорной борьбы, развернувшейся с особой силой в 80—90-е годы XIX в. Именно тогда стали возникать женские организации, вызвавшие «первую волну феминизации» в стране. Одним из требований этих организаций было предоставление женщинам права голоса. Правда, они еще подчеркивали, что место женщин прежде всего в семье.

Наиболее крупной женской организацией периода «первой волны феминизации» был Женский христианский союз во имя трезвости, члены которого боролись за предоставление женщинам права голоса, считая, что это поможет «устранить страшное социальное зло — неистовый алкоголизм, проституцию, распространение венерических заболеваний, а также эксплуатацию детского и женского труда».

Что касается практической реализации пассивного избирательного права, то с этим дело обстояло намного хуже. Первые женщины были избраны в нижнюю и верхнюю палаты федерального парламента лишь через 41 год после получения этого права — в 1943 г., в разгар второй мировой войны.

Во всех капиталистических странах наблюдался разрыв во времени между получением женщинами политических прав и их реализацией. Но в Австралии это затянулось слишком уж надолго. Объясняя данный феномен, австралийские ученые называют несколько причин.