Мать-и-Мачеха

— Угу, — потёр скулу Пиппин.

Когда-то они с кузеном это проходили.

Совершив обмен, Северус поспешил в лабораторию в маминых покоях. По вторникам мама вела одну пару утром и возвращалась домой, так что никто ему не должен был помешать. Сначала хотелось попробовать самому. Не всё же держаться за мамину юбку, верно?

Северус разложил шахматы Пиппина, которые являлись индивидуальными артефактами и должны были нести отпечаток ауры хозяина. Фоули любили играть в шахматы, по сути, в мире магов особых развлечений больше и не было. Шахматы, плюй-камни, ну ещё квиддич. То-то все так увлеклись художественной немагической литературой и детскими сказками.

Медитации они с Пенни учились с девяти лет, так что Северус очистил сознание и сосредоточился на мыслеобразе того амулета, который подглядел у Флетчера. Осторожно, чтобы не спугнуть пойманное состояние на самом краешке Сумрака, Северус потянулся и коснулся шахматного Короля. И вдруг ощутил под рукой прохладный металл. На двух золотых кольцах, которые крутились вокруг центра, выполненного в виде крошечных песочных часов с тонким, похожим на пыль песком, были выгравированы надписи:

Часам я каждого веду подсчёт,

Но медленнее, чем у солнца оборот.

Цена и польза только тем определяется,

Как временем своим распоряжаешься.

«Это какая-то загадка? Или ребус?» — подумал Северус тем временем, как красивый маленький медальон, лежащий среди похожих приспособлений, только покрупней, скользнул к нему в карман. Точней, в карман Пиппина.

Наверное, кузен подумал, что в таких залежах никто не заметит, что он что-то взял на память, как сувенир.

Возможно, мама была права и ребус артефакта Пиппин самостоятельно не разгадал и так и не понял, как им пользоваться… Не успел Северус об этом как следует поразмыслить, как его вынесло обратно в комнату. Голова трещала так, будто в неё прилетело бладжером.

— Всё же лучше с мамой… — простонал он, ощутив, что под носом мокро от крови.

За несчастных несколько секунд видения оказалась растрачена вся Сила, которую он собирал последнюю неделю. Даже накопительный амулет был пуст.

— Ну дела…

Часть 3. Глава 5. Диагноз

В среду урок у Алисы был только вечером у совмещённого класса семикурсников и шестикурсников, но она прибыла в школу утром, чтобы пообщаться с Пенелопой. Дочка в любом случае ранняя пташка, а у всего второго курса первой «пары» не было, так как по вторникам стояла ночная астрономия. Пенелопа действительно встретила её в оговорённое запиской время возле учительской, там был камин для приходящих в Хогвартс «профессоров», но огорошила новостью, что Северус загремел в Больничное крыло.

— Меня туда не пустили, — расстроенно сказала Пенелопа. — Вчера Северус не появился на уроке профессора Синистры, я подумала, что он заработался в лаборатории и уснул там. Мне Нарцисса Блэк, которая нас как староста провожала в башню астрономии, потом сказала, что ходила к тебе и нашла его без сознания и с кровью из носа. Она отправила Северуса в Больничное крыло и ночью туда не пустят. Я после завтрака хотела сходить, посмотреть, что с ним, чем-то помочь, но мадам Помфри меня не пустила, сказала, что Северусу нужен покой. Но ведь…

— Сейчас разберёмся. Идём, — перебила Алиса, подавив разлившееся внутри волнение.

Больничное крыло располагалось недалеко от учительской, так что через пару минут они уже стояли перед высокой дверью с матовым стеклом. Алиса услышала голоса, увидела тени и ощутила ауру директора, который, похоже, тоже озаботился здоровьем ученика.

— О, вот и Элис! Как хорошо, что вы прибыли пораньше сегодня, — после короткого стука открыла двери мадам Помфри, которая была кем-то вроде школьного фельдшера. Рядом на самом деле стоял Дамблдор.

— Доброе утро, Элис, я как раз заглянул к Поппи, чтобы узнать, насколько всё серьёзно, — кивнул директор.

— Я могу видеть сына? — спросила Алиса.

— Конечно, похоже, что Северус уже проснулся, — отчего-то ответил ей Дамблдор. Возможно, невербально проверил магией, а может, и обладал какой-то особой чуйкой.

— Спасибо. Идём, милая, посмотрим, что там с твоим братом, — сказала Алиса Пенелопе, и к их «шествию» присоединился и директор.

Больничное крыло, в которое Алиса до этого ни разу не заглядывала, походило на какую-то часовню или церковь, видимо, из-за пустого пространства, огромного расписного полукруглого потолка на высоте второго-третьего этажа, мозаичного пола и высоких стрельчатых окон с витражами. Она даже огляделась, нет ли какого-нибудь органа в уголке. Школьный филиал больницы Святого Мунго действительно занимал целое крыло Замка. В таких просторах несколько десятков обычных «совковых» железных кроватей без балдахинов и прочей местной атрибутики как-то терялись. Почти в самом конце виднелась белая перегородка-ширма, там, видимо, и лежал Северус.

— Какой диагноз? — спросила Алиса у догнавшей их мадам Помфри, которая левитировала перед собой поднос с жидкой овсянкой и батареей бутылочек.

— У вашего сына нервномагическое истощение… — выдала та свой вердикт. — Скорее всего, колдовал, пока вас не было на месте.