Мать-и-Мачеха

— Потому что ты Иной и у тебя была своя Судьба, — ответила Алиса. — По молодости и неопытности ты можешь постоянно соскальзывать в своих видениях на свою первую дорогу. Но с каждым твоим шагом дорог становится больше… Мы каждый день меняем свою судьбу и формируем будущее.

— Значит, ты что, не была моей Судьбой?

— Нет, милый, я влетела в неё совершенно случайно, — усмехнулась Алиса. — В Судьбы Иных вмешиваться в принципе сложней, чем в судьбы простых людей и магов. И, по правде говоря, только другой Иной может что-то на самом деле серьёзно изменить.

— Какая-то отвратная у меня была Судьба, — хмыкнул под нос Северус. — И я бы… Я бы даже не стал Иным, наверное.

— Скорее всего, — развела руками Алиса. — Я увидела только один маленький кусочек, и мне не понравилось то, что я увидела.

— Подожди… — Северус пристально посмотрел ей в глаза, и Алиса почувствовала определённое давление. Сын пытался прочесть её мысли, и она раскрыла ментальное поле, чтобы он увидел.

— Значит… То, что я увидел про Джеймса и Сириуса… Это могло исполниться? А ты… Ты всё это сделала ради меня? — Северус потрясённо плюхнулся обратно в кресло, с которого в порыве встал.

Алиса усмехнулась и пожала плечами. Она не жалела, что так сложилось, и теперь она вообще заделалась «училкой», чтобы приглядывать за своими детьми в Хогвартсе. Как уже удалось выяснить и почувствовать на своей шкуре, в школе-интернате, где юные волшебники живут по десять месяцев в году, взрослые учителя имеют на них огромное влияние. Стоило самой лишь чуть проявить внимание, как к ней стали приходить косяками, студенты делились сплетнями, жаловались на свои мелкие невзгоды, радовались небольшой толике внимания. В свете этого вполне выстроилась теория, как вообще так вышло с той же Молли Уизли, которую директор выдал замуж за Артура Уизли. Дети внушаемы. Несколько оброненных фраз, подстроенные «случайности», советы… Вдали от родителей, в таком замкнутом пространстве, как Хогвартс, преподаватели становились Авторитетами с большой буквы, которым смотрели в рот и которых слушали и слушались.

В двери постучались, Северус мученически закатил глаза.

— Может, это Пенелопа? — предположила Алиса, хотя уже через дверь видела, что аура не принадлежит Иному.

Но на пороге её апартаментов стоял Флетчер Фоули.

— Я… Миссис Сейр-Фоули, можно с вами поговорить? — племянник, увидев Северуса, смутился, и попросил: — Наедине, если можно.

— Я в лабораторию, — поднялся Северус с тяжким вздохом.

— Проходи, — посторонилась Алиса, вглядываясь во всполохи мыслей Флетчера. Похоже, тоже пришёл поговорить про увиденное будущее…

Часть 3. Глава 4. Расследование

Северус не хотел подслушивать. Ну, то есть, если бы речь не шла о его зелье, он бы не стал греть уши… Да и мама, если бы действительно захотела, могла воспользоваться заглушающими чарами и вообще. Но вышло так, что Флетчер, которого, видимо, переполняло, начал говорить раньше, чем Северус скрылся в лаборатории. И заговорил о зелье Мопсуса, которое выпил в качестве эксперимента. Эксперимента Северуса, если что. Так что он решил, что должен знать подробности.

— Понимаете, тётя Элис, я же думал, что это просто кошмар! — тараторил Флетчер, усаженный мамой в кресло как раз спиной ко входу в лабораторию. — Слишком всё нереально… То есть страшно и… Как-то… Так не бывает. Как я подумал. Но сегодня я случайно увидел у Пиппина артефакт, который был в моём сне, понимаете?! Это… Это кошмар! Что же делать?

— Так, Флетчер, — Северус ощутил, что голос мамы был приправлен Силой. — Расслабься. Выдохни. И расскажи по порядку, что именно ты видел. Не упускай ни малейшей детали. В ясновидении это крайне важно.

Послышалось мерное сопение, кузен перестал фонить тревогой и действительно успокоился.

— Я хотел посмотреть, какое будущее нас ждёт… с Ирмой. С Ирмой Пинс. Я хотел сделать ей предложение на каникулах. А тут Северус с зельем предвидения, и мне стало интересно, как у нас с ней сложится, понимаете?

— Конечно, продолжай…

— Я увидел пустой Хогвартс, как будто, знаете… Будто уроки идут или каникулы. И за окнами солнце светило, как летом. У меня было ощущение лета, и что я сдал последний экзамен. Такое… облегчение. И тут я услышал голоса, мне показалось, что это Пиппин и кто-то взрослый. Я ещё там, во сне, подумал, что все учителя на экзамене, с кем брат разговаривает? И почему взрослый что-то говорит о том, что ему хватит часа и про какие-то волосы… словно о каких-то дурацких шутках, которые кто-то вроде «Расхитителей» должен оценить. Но когда я завернул за угол, брат был один и он держал перед собой артефакт. Такой золотой медальон, который будто крутился как-то, я плохо разглядел. Пиппин что-то там крутанул и… пропал, я кинулся на то место, где брат только что был. А он просто исчез, словно аппарировал, но мал он для перемещений, да и нигде в окрестностях его не было. А потом…

Флетчер резко замолчал, выравнивая дыхание.