Мастеровой. Магия и пули

— У меня к вам несколько вопросов, — начал немец. — Отвечаете честно, и мы расстанемся без последствий. Слово офицера.

— Задавайте, — согласился Федор.

— С какой целью вы прибыли в Париж? С кем из французских офицеров встречались и о чем с ними говорили? Для чего ездили на стрельбище? Для чего заказали Ньюпору самолет и с какими переделками?

— Вы неплохо информированы, — хмыкнул Федор.

— Мы разведка Генерального штаба, — осклабился фон Бюлов, — и умеем работать.

— Отвечая на ваши вопросы, я раскрою военные секреты, то есть совершу измену, — произнес Федор. — Меня ждет виселица, в лучшем случае — расстрел. Так что лучше промолчу.

— Все равно расскажете, — усмехнулся фон Бюлов. — Курт умеет спрашивать. Ни один человек не в состоянии выдержать такую боль.

— То есть будете меня пытать?

— Не хотелось бы, но если вы проявите упрямство…

— Пытать пленника — недостойно для офицера. Или в Германии иные представления о чести?

— Ради рейха я на это пойду, — набычился немец. — Что до чести… Об этом не узнают. Вы с княжной исчезнете, а мои подчиненные сохранят тайну.

— Хм! — Федор загасил окурок в пепельнице. — Предлагаю поступить иначе. Тайны я раскрою, только вы их купите. Риск должен быть оплачен.

— Как же офицерская честь? — усмехнулся фон Бюлов. — И зачем платить, если мы узнаем даром?

— В том-то дело, что не все, — улыбнулся Федор. — На вопросы я отвечу, только вот всей правды не скажу. А вы не знаете, чего спросить. Могу ввести и в заблуждение — у вас нет возможности проверить. Сведения, полученные в ходе пыток, — источник ненадежный. Что до чести, то она, бывает, продается, только стоит дорого.

Фон Бюлов некоторое время размышлял.

— Сколько вы хотите? — наконец спросил.

— Двести тысяч франков.

— Ну, у вас запросы! — изумился немец.

— Сведения того стоят. Как скажу, поймете.

— Вы ведь можете соврать.

— Чтобы обрести себе петлю? Я ведь напишу расписку, а она улика. Стоит передать ее русской контрразведке… Не скупитесь, фон Бюлов! Не поверю, что у вас подобный вариант не предусмотрен.

— У меня нет с собой нужной суммы, — фон Бюлов развел руками. — Да еще наличными.

— Я приму и чек. Но открою вам секреты, обналичив его в банке.

Немец вновь задумался.

— Предлагаю так, — сказал решительно. — Тридцать тысяч вы получите сейчас. Остальное — чеком. Но сначала вы расскажете секреты. Слово офицера.

— Я могу взглянуть на деньги? — спросил Федор.

Фон Бюлов открыл ящик письменного стола и достал из него три пачки стофранковых билетов в банковской упаковке. Бросил их на стол перед Федором. Тот взял одну и, изображая алчность, пролистнул большим пальцем корешки. Затем взял другую. Немец наблюдал за ним с презрением во взоре.

— Кинет непременно, — хмыкнул Друг. — Он и эти отберет. После закопает нас с тобой.

— Знаю, — буркнул Федор. — Пусть расслабятся фашисты.

Бросив пачку на столешницу, оглянулся на охранников. Те стояли, опустив оружие к полу. А чего тревожиться? Русский только что продался с потрохами.

— Что же, все нормально, — объявил Федор, положив на стол последнюю пачку. Его скованные руки при этом оказались возле пепельницы. — Слушайте секрет. В Париж я прибыл по заданию Военного министерства для закупки оружия для Российской армии. Речь идет о… — он сделал паузу.

Фон Бюлов вытянул шею к собеседнику. В следующий миг тяжелая, мраморная пепельница взмыла над столешницей и с силой впечаталась в тевтонский лоб. Немец охнул и обмяк на стуле. Федор вскочил и развернулся лицом к охранникам. Среагировали те почти мгновенно: вскинув пистолеты, начали стрелять. Федор успел поставить Зеркальный щит. Несколько мгновений в кабинете гремели выстрелы, а затем пальба начала стихать. Один за другим подручные фон Бюлова, получив свои пули обратно, оседали на ковер. Наконец, рухнул последний.

— Дебилы, мля! — сплюнул Федор, переняв выражение Друга. — Видели же щит. Нахрена было палить?

Он подошел к телам. Ткнул каждого в бок ботинком. Убедившись, что готовы, Федор возвратился к фон Бюлову и стащил немца на ковер. Тот, упав, негромко простонал. Федор наскоро обыскал шпиона и дважды выстрелил фон Бюлову в грудь из его собственного «Браунинга». Несмотря на очевидные нестыковки, при большом желании французская полиция могла теперь списать трупы немцев на перестрелку между ними.

— Вот и все секреты, — сообщил, бросив пистолет на пол. Вернулся к телу Жана и, порывшись у него в карманах, вытащил два маленьких ключа — явно от наручников. Сняв с себя браслеты, бросил их на тело. Воротившись вновь к столу, рассовал пачки денег по карманам. На мгновение задумавшись, подошел к месту, где сидел германский офицер, и проверил ящики стола. И не зря, как оказалось. Обнаружил две пачки сто франковых билетов и еще стопку россыпью.

— Так и знал, что врет, — буркнул, рассовав деньги по карманам. — Закажу еще один аэроплан у Ньюпора.

— Лучше бы моторы, — посоветовал Друг. — Сам аэроплан сделать не проблема. А вот моторы в России изготовить не получится.

— Можно так, — согласился Федор.