Мастеровой. Магия и пули

— С чего вы взяли?

— Выговор германский, «р» жесткое, французы произносят его мягче.

— Я из Эльзаса[4], так что Жан. Француз.

— Пусть так, — пожал плечами Федор. Дальше он молчал.

Автомобиль доставил их к особняку, где замер у крыльца. Жан выскочил наружу и встал у дверцы.

— Выходите, князь!

— Нет, — ответил Федор. — Приведите Оболенскую. Я хочу видеть, что она не пострадала.

— Выходите!

Жан вытащил из кармана «браунинг» и направил его на Федора.

— Стреляйте! — он откинулся на спинку. — С патроном сами будете беседовать?

— Шайзе! — выплюнул эльзасец и велел шоферу: — Присмотри за ним!

Сунув пистолет в карман, он поднялся по ступенькам и скрылся за дверью. Там, поднявшись на второй этаж, сообщил о разговоре главарю.

— Князь показывает зубки? — усмехнулся тот. — Он не знает с кем имеет дело. Но мы не будем открывать все карты сразу. Покажите ему женщину, а затем ведите ко мне. Возможно, он чего-то и задумал, потому будьте настороже. Отто тоже пусть идет. Оружие держите наготове. Маги закрываются щитом, но огня трех пистолетов, да еще в упор он вряд ли выдержит. Выполняйте!

В самом деле Федор ждал другого.

— В доме трое, — сообщил вернувшийся с разведки Друг. — Считая этого эльзасца. С шофером — четверо. Варвара заперта в подвале. Она в наручниках, но вроде бы не пострадала. Что будем делать?

— Сначала побеседуем, — ответил Федор. — Потом посмотрим.

Ждал он недолго. Дверь дома распахнулась, на крыльцо вышли Жан с Варварой. Федор вылез из машины.

— Простите меня, князь! — сказала Оболенская. — Мне сообщили, что вы разбились в аппарате. Предложили подвезти в больницу. В машине вот надели, — она показала скованные руки.

— Девчонка — молодец! — восхитился Друг. — Держится уверенно.

— Мы потом поговорим, — ответил Федор. — Залезайте в автомобиль и ждите меня здесь.

— Мы так не договаривались… — начал было Жан, но наткнулся на ледяной взгляд Федора и замолчал.

Варвара сбежала по ступенькам и запорхнула в автомобиль. Федор закрыл за ней дверцу. Жан в свою очередь сказал что-то водителю. Тот вылез из машины и вытащил из-под кожаной тужурки «маузер» с укороченным стволом. Жан, в свою очередь, достал свой «браунинг».

— Идите, князь! — указал стволом на дверь.

Федор пожал плечами и двинулся в указанном направлении. В прихожей к ним присоединился третий тип с «маузером» в руке, но со стволом стандартной длины. Под прицелом трех пистолетов Федор поднялся по лестнице на второй этаж. Там его ввели в просторную комнату, судя по мебели, кабинет. Здесь за письменным столом у окна восседал главарь этой шайки — мужчина с холеным, породистым лицом. Выражение его было надменным.

— Проходите, князь! — сказал главарь и указал на стоявший перед столом стул. — Bitte setzen Sie sich![5]

— Danke[6], — ответил Федор и занял предложенное место.

— Говорите по-немецки? — продолжил главарь.

— Я, — кивнул Федор.

— Используем этот язык, — сказал собеседник. — Мне так проще. Буду откровенен. Для начала представлюсь: офицер германского Генерального штаба Фридрих фон Бюлов. Прибыл во Францию с особой миссией.

— Князь Юсупов-Кошкин, — подхватил Кошкин. — Капитан Российской армии.

— А еще кавалер ордена Святого Георгия, — тонкие губы фон Бюлова тронула улыбка. — Герой сражения под Гродно. Мы о вас многое знаем, князь.

— Напыщенный гусак! — хмыкнул в голове Федора Друг. — Если б знал, сюда не притащил бы. Немцы, мать их так. Гонору выше крыши. В моем мире они посчитали, что легко справятся с Россией и союзниками. Дескать, армия у них — ого![7] В результате огребли по полной. Через двадцать лет пытались повторить — опять мордой сунули в говно. Ничего, мы их научим.

— Что молчите, князь? — спросил фон Бюлов.

— Жду, пока вы объяснитесь, — хмыкнул Федор. — Для чего похитили княжну Оболенскую, да еще надели ей наручники? У германских офицеров принято такое обращение с женщинами? Или они лишь с ними не боятся воевать?

— Не забывайтесь, князь! — фон Бюлов сжал кулак. — Прекращайте дерзить! Вы не в том положении. Ваша жизнь и жизнь вашей спутницы у меня в руках.

— Так бы сразу и сказали, — пробурчал Федор. — Вот что, фон Бюлов. У меня в кармане портсигар с папиросами. Ваш подручный не дал мне допить кофе, покурить не получилось. Я могу сделать это сейчас? С посторонней помощью, разумеется, руки у меня скованы.

Немец на мгновение задумался.

— Гут, — кивнул. — Жан, дай ему закурить. Отто, Курт держите его на мушке. Надеюсь, князь, вы не станете совершать глупости? Нам известно, что вы — кинетик и легко двигаете предметы. Со скованными руками это затруднительно, но вы можете попытаться. В этом случае мои подчиненные будут стрелять.

— Глупости совершать не буду, — заверил Федор.

Подошел Жан, достал из кармана пленника портсигар, вытащил из него папиросу и помог ему закурить.

— Пепельницу придвиньте, — попросил Федор. — Меня учили не сорить на ковер. Здесь он, похоже, дорогой.

— Персидский, — уточнил фон Бюлов. — Помоги ему, Жан.

Немец поставил перед Федором тяжелую мраморную пепельницу.

— Данке, — сказал Федор и стряхнул в нее пепел с папиросы. — Слушаю вас, герр фон Бюлов.