Мастеровой

— Она может, — выдавил сквозь смех Рогов.

— Не возводи напраслины! — обиделась супруга. — Не слушайте его, Федор Иванович! Мой муж — легкомысленный человек, не знаю, за что его начальником сделали. Придумает тоже. Я даже в прислугу посудой не кидаю. Ну, почти. Федор Иванович, ловлю вас на слове. При случае споете.

— Непременно! — пообещал Федор.

— Господа! — включился Куликов. — С разрешения наших дам предлагаю посетить курительную комнату. Возражения есть? Нет. Удаляемся.

После ухода мужчин, Алевтина подсела к Полине.

— Теперь поняла? — спросила вполголоса.

— Что? — удивилась подруга.

— Почему Кошкина лжецом назвала? Надо же, придумал сказочку! — хмыкнула Рогова. — Манерам по книжкам обучался, в приюте — языкам и игре на фортепиано. Это где ж такое есть?

— Гм! — кивнула подруга. — Соглашусь.

— Как приборы брал, видела?

— Не обратила внимания.

— А вот я заметила. Руку только протянул — и нож в руке. К вилке — тоже.

— Да не может быть! — ахнула подруга. — Осененный? Но тогда почему мастеровой?

— Не Осененный, а с даром, — поправила Алевтина. — Осененными государь назначает. Что до родовых, то всякое бывает. Насмотрелась. Я сама из них, но способностей не имею. Таковые роду не нужны, их бы лишь куда пристроить. Меня сунули в Смольный[52]. Хорошо, что на балу познакомилась с Михаилом, а не то могли выдать за старика, — она вздохнула. — У родовых свары в семье — обычное дело, неугодного могут извести на раз. Полагаю, что Федор бастард. Был признан и любим отцом, оттого великолепное образование и манеры. А затем отец умер, мальчику грозила смерть. Уморили бы родственники. Кто-то из друзей отца догадался спрятать юношу среди мастеровых. Кто додумается там искать? Заменили имя и фамилию, наказали не высовываться. Он и рад стараться, только кровь не скроешь. Потому способность к языкам и к железкам этим. Миша говорил, что беседует с Кошкиным на равных. А ведь он Михайловское с отличием закончил.

— Николя тоже это говорил, — подтвердила Полина. — Удивлялся очень. Интересно, из каких Кошкин будет?

— Кто-то из Демидовых, — сказала Алевтина. — У них всех страсть к железу. И кинетики опять-таки.

— Федор не похож на аристократа, — засомневалась Куликова. — Простоватое лицо, ростом не удался. Если б не манеры…

— Много ты видела Осененных? — снисходительно улыбнулась Рогова. — Уродов среди них полно. Некоторые даже тем гордятся, как Габсбурги нижней челюстью[53]. Дескать, не такие, как другие. Федор на их фоне очень даже милый. Ну, а что на мастерового смахивает, так таится. Враги, видимо, живы.

— Что мы будем делать? — спросила Полина.

— Помогать ему, — ответила подруга. — Дружить с Кошкиным полезно. Благодаря ему Миша с Николаем получат новые чины. И награды дали. Пока деньги, но возможны ордена, если Кошкина не сманят. Миша говорил, что такого на любом заводе примут с распростертыми объятиями. Он как курочка из сказки, что несет золотые яички. Грех такую отдавать. Мы поступим так…

Она наклонилась к уху подруги и зашептала. Полина, слушая, кивала головой. Когда мужчины вернулись из курительной, жены встретили их решительными взглядами.

— А скажи-ка, дорогой, — начала Рогова, едва муж сел рядом, — если Федор Иванович сдаст экзамены за реальное училище, его сделают техником?

— Ну… — задумался штабс-капитан.

— Очень даже можно, — кивнул Куликов. — С учетом знаний и умений.

— Техник на заводе — офицерская должность, — подхватила Куликова. — Чин дадут?

— В мирное время — вряд ли, — возразил Рогов. — Нужно военное училище закончить.

— А зачем ему? — не отстала Полина. — Воинскую повинность отбыл, имеет чин унтер-офицера. Для строевой службы, может, не сгодится, но ему же не солдатами командовать.

— Умеешь, дорогуша, озадачить, — хмыкнул Куликов. — Все возможно, только без протекции не обойтись. Есть она у Федора?

— Попроси начальника завода — вместе с Михаилом.

— О чем ты говоришь? — вздохнул муж. — Александр Владимирович — генерал-лейтенант. Кто мы для него? Штабс-капитаны, коих пруд пруди. У него полковники в подчинении, губернатор первым кланяется.

— А если Федор отличится? Придумает нечто эдакое, — Полина выписала рукой в воздухе непонятную фигуру.

— Если эдакое, то непременно, — улыбнулся Куликов.

— Гадкий! — жена шлепнула его веером по руке. — Видите, с кем живу? — обратилась к Федору. — Все в шутку переводит. А ведь дело говорим.

— Благодарю за заботу, — поклонился Федор. — Но давайте не спешить. Для начала экзамены за училище, а потом по обстоятельствам.

— Так вы согласны? — обрадовалась Куликова.

— Сам думал, — подтвердил Федор. — Но придется учителей нанять. Иностранные языки знаю хорошо, а вот с русским беда — пишу с ошибками. Остальное…

— Математика, физика, география, история, рисование, черчение, — стал перечислять Куликов. — Думаю, что Федору это по плечу. Видел, как он размеры шестерен рассчитывал, сопряжения чертил. Только заниматься нужно. На экзаменах в реальном спуску не дают.

— А они согласятся их принять?