Мастера (сборник)

– Если изложить простыми словами всё, что собирался сообщить вам уважаемый Виктор Анатольевич, картина получается следующая. Периодически следственные органы натыкаются на разного рода странные и мистические происшествия, которые они с готовностью сплавляют моему подразделению. В основном это катаклизмы: самовозгорания негорючих материалов, таинственные самоубийства, необъяснимые поломки высоконадёжного оборудования. Бывают и обратные случаи. Два года назад во время испытательных полётов нового истребителя выяснилось, что по чьей-то преступной халатности горючего в баке практически нет. Самолёт находился над густонаселённой территорией, в получасе лету до посадочной полосы, а топлива уже – все, – Сергей Сергеевич проделал театральный жест, означающий отсутствие топлива в баках истребителя. – Пилот отказался катапультироваться, надеялся дотянуть до безлюдной местности. А дотянул до аэродрома. На пустых баках. Вы себе представляете, сколько керосина нужно современному истребителю для 30 минут полёта?

Подполковник остановился и внимательно посмотрел на мою реакцию. Я ошалело мотал головой. Теоретически это, наверное, возможно, но на самом деле… Держать полчаса в воздухе здоровенный самолёт? Как говорит Николаич, в рамках существующей реальности… Это тебе не Шумахер с Кулхардом. Нет, я бы, пожалуй, не взялся.

Сергей Сергеевич, похоже, без труда прочитал все мои рассуждения прямо по физиономии.

– В тот раз это было наших рук дело. Из-за этого чертового истребителя мой отдел потерял единственного сильного… как это называет Николаич?

– Мастер сглаза, – брякнул я и чуть не откусил себе язык.

– Вот-вот, мастера сглаза, – подполковник милостиво сделал вид, что не заметил моей оплошности. – Собственно, о сотрудничестве такого рода речь и идёт.

Нависла многозначительная пауза. До меня начало медленно доходить. Меня брали на работу в КГБ.

И мне это очень не нравилось.

Я мучительно припоминал, как в таких случаях себя вели герои детективов. Наконец припомнил:

– А если я откажусь?

По законам жанра коварный кагэбэшник должен был зловеще склониться надо мной с фразой: «В этом случае вас ждут серьёзные неприятности» или хотя бы «Я бы на вашем месте этого не делал!». Вместо этого он приподнял бровь и заинтересованно спросил голосом Михал Михалыча Жванецкого:

– А почему, собственно? Кроме банального «не хочу»?

– Ну-у-у… – начал я не так уверенно, как полагалось бы герою детектива.

– Смелее, – подбодрил меня Сергей Сергеевич, – не бойтесь нас обидеть! Мы уж такого про себя наслышались. Не хотите «марать себя сотрудничеством со спецслужбами»? Помилуйте, на дворе давно не тридцать седьмой год! И даже не девяносто первый. Мы не занимаемся политическим сыском! Тем паче, что я предпочёл бы видеть вас в качестве штатного сотрудника, а не любителя на содержании. Не потому, что хочу лишить вас личной свободы – только потому, что собираюсь наиболее эффективно использовать ваши способности.

– Погодите! – я, кажется, нащупал правильную линию поведения. – А вы меня ни с кем не путаете? Да, я действительно знаю всех перечисленных… э-э-э… людей. Но законов никаких не нарушал, планов свержения существующего строя не вынашивал, а при чём тут самолёты, летающие на честном слове, вообще не понимаю!

– Ну-ну-ну! – почти ласково пожурил меня подполковник. – А кто только что проговорился про «мастера сглаза»? Поверьте, мы уже давно наблюдаем «группу Романова», как она числится в наших документах. Она действительно никаких законов не нарушает и переворотов не готовит. Мы бы и не трогали её, кабы не два важных и – увы – взаимосвязанных события: ваше появление в группе и стрельба в «Жар-птице».

В этот момент молодой помощник Сергея Сергеевича подал голос: выразительно кашлянул и показал на часы. Подполковник тут же смущённо заулыбался и развёл руками:

– Простите, ради бога, старика, заболтался! Вас ведь ждут в соседней комнате. Через 10 минут стартует гонка «Формулы-1» где-то в Венгрии. Так что разговор наш мы продолжим через несколько часов.

Я тоже невольно заухмылялся. И даже не стал расспрашивать, кто именно ждёт меня в соседней комнате.

10

Едва глянув на Гарика, я сразу успокоился.

Он был бодр, агрессивен, тут же схватил меня за рукав и потащил к телевизору, рассказывая на ходу подробности вчерашней квалификации. Судя по всему, Гарик, в отличие от меня, продолжал следить за собой даже в камере: во всяком случае выглядел он, словно после посещения тренажёрного зала, бани и парикмахера. Я завистливо потёр редкую и противную щетину и плюхнулся в кресло.

Гонка получилась скучная.

Вначале я ещё пощекотал нервы Гарику, играя с Кулхардом, как кот с мышкой, но потом мне это надоело (к тому же в особо пикантных ситуациях Гарик не гнушался руганью и тычками под рёбра). Словом, последние 20 кругов Мишка Шумахер проехал в почётном сопровождении партнёра по «Феррари» Рубенса Барикелло.

– Ну как я? – поинтересовался я у Гарика после финиша, ожидая заслуженной похвалы. Но наткнулся на недовольную харю, которая назидательно произнесла:

– Ну и чего теперь делать будем?