Мастера (сборник)

– Я сегодня был в ночной смене, – поспешил я развеять его подозрения. – Ушёл, правда, чуть раньше.

– И что, там все нормально? – продолжал хмурить загорелый лоб Гарик.

– Было бы ненормально – давно бы позвонили. И вообще, я с сегодняшнего дня – в отпуске.

– Это ещё почему?

– Согласно приказу! – чётко отрапортовал я и кратким взмахом руки переложил всю ответственность на кресло с Николаем Николаевичем.

Тот подтвердил информацию коротким кивком и добавил:

– Вместе с вами, любезный Гарри Семёнович, а также с не менее любезной Марией Анатольевной. Сколько вам нужно времени, дабы подготовиться к отъезду?

– Да я, в общем, и так в отъезде!

– Я имею в виду – к долгосрочному отъезду? Вернее, к отъезду на неопределённый срок?

– Стоп-стоп! Как неопределённый? Неделя? Месяц? Год?

– Не знаю. Более того, это никак от нас с вами не зависит.

– Так не пойдёт. За месяц без меня «Птица» просто загнётся!

– Уверяю вас, с вами ваше казино загнётся ещё проще. И гораздо быстрее. Вы хотите повторить опыт с «Золотым драконом»?

По лицу Гарика стало отчётливо заметно, что опыт с «Золотым драконом» он повторять не хочет. Ну ещё бы! Даже я помню этот грандиозный шмон со взрывами, спецназом и отставкой зама городской милиции. Вот уж не думал, что мои товарищи по борьбе со вселенским злом причастны к этому побоищу!

– Ладно, – пробурчал он, – только объясните хоть что-нибудь толком.

– А давайте я объясню! – неожиданно раздалось под самым нашим ухом.

Мы разом обернулись на звук. Перед нами стоял человек, очень похожий на Николая Николаевича.

Теперь-то я понимаю, почему мы допустили вопиющую беспечность и проворонили постороннего, которому никак нельзя было слышать наши беседы.

Понадеялись на Гарика.

В самом деле, глупо выставлять дозоры, располагая такой мощной системой раннего обнаружения. Но в этот раз она не сработала. Первым причину этого, несмотря на собственную слабость, разгадал Николаич. Он коротко глянул на незнакомца и встревоженно спросил у Гарика:

– Слышите его?

Гарик нахмурился и тут же расстроенно развёл руками:

– Не-а. Это как…

– Как я? – уточнил Николай Николаевич и, получив подтверждение в форме короткого кивка, скомандовал. – Охрану. Живо. Взять и изолировать.

Непрошеный гость, который всё это время с ласковым равнодушием наблюдал за нами, только усмехнулся и извлёк из кармана классическую красную книжечку:

– Не в этот раз. Комитет Госбезопасности. Подполковник Минич Сергей Сергеевич. Моя группа будет здесь через минуту.

Подполковник приподнял указательный палец, и мы действительно услышали приближающийся вой сирен.

– Обычно мы ездим тихо, но сегодня, дабы вы не натворили безрассудств…

Гэбэшник даже изъяснялся слогом Николая Николаевича. Пришедший в себя Гарик тем временем уже орал в трубку:

– Валик! У меня проблема! Заткнись! КГБ… Ты всё понял? И Караваева ко мне пришлёшь! Не по телефону, идиот!

На этой оптимистичной ноте хозяина казино «Жар-птица» прервал невежливый молодой человек в камуфляжной форме. Через пять секунд мы все, кроме Николаича, уже лежали мордой в асфальт, а ещё через десять минут – ехали в неизвестном, но вполне предсказуемом направлении в машинах с очень тонированными стёклами.

Все это сильно напоминало низкобюджетный российский боевик периода начального накопления капитала. Или бред сивой кобылы, что, в принципе, одно и то же.

8

В народе ходят упорные слухи, что застенки нашего КГБ переполнены инакомыслящими. Не верьте. По крайней мере, нас троих держали в отдельных, больших и пустынных камерах. Из инакомыслящих там были только крысы.

Это я вам официально заявляю, безо всяких там запугиваний и гипербол. Нормальные, жирные, наглые пацюки.

Интересно, а в женских камерах они тоже водятся? Я так и не решился об этом спросить у Маши. Думаю, водятся. Визг, наверное, стоит! Забавно было бы понаблюдать за визжащей Машкой.

Хотя забавного, в целом, немного. Темень, вонь – и тут по тебе что-то пробегает. Никакие сверхспособности не выручают: спать-то надо когда-нибудь. Хорошо ещё, моё заточение не слишком затянулось. Буквально на следующий день меня отвели на допрос к исключительно вежливому и располагающему к себе молодому человеку, который задал несколько ничего не значащих вопросов, извинился за причинённые неудобства и… нет, не отпустил на все 360 градусов, но распорядился перевести меня на второй этаж.

Конвоир молча погнал меня по коридору. Когда мы сели в лифт, так же молча нажал на цифру «2» и со скучающим видом уставился в потолок. Через некоторое время заскучал и я, потому как опускались мы долго, гораздо дольше, чем можно было ожидать от четырёхэтажного здания следственного изолятора.