Читаем Мастера портрета полностью

Ранние работы восхищают своей поэтичностью («Сон рыцаря», ок. 1500–1502, Национальная галерея, Лондон; «Три грации», 1500–1502, музей Конде, Шантийи; «Святой Георгий», 1504–1505, Национальная галерея, Вашингтон). Уже в это время Рафаэля выделяли среди других художников. Его «Святой Георгий» был отправлен герцогом Урбинским в подарок английскому королю Генриху VII.

Среди лучших работ Рафаэля раннего периода творчества – картины «Мадонна Конестабиле» (1502–1503, Эрмитаж, Санкт-Петербург) и «Обручение Марии» (1504, галерея Брера, Милан).

В следующий, флорентийский, период своей творческой деятельности художник выполнил ряд полотен с изображением Мадонны с младенцем («Мадонна дель Грандука», 1504–1505, галерея Питти, Флоренция; «Мадонна в зелени», 1505, Музей истории искусства, Вена; «Прекрасная садовница», 1507, Лувр, Париж; «Мадонна со щеглом», 1507, галерея Уффици, Флоренция). Эти композиции принесли живописцу известность во всей Италии.

К флорентийскому периоду относится начало портретного творчества мастера. В отличие от Леонардо да Винчи, в художественном наследии которого не так много портретных работ, Рафаэль, тщательно изучавший натуру и стремившийся постичь глубину внутреннего мира человека, оставил множество прекрасных портретов.

Во Флоренции были написаны «Портрет женщины с единорогом» (1505–1506, галерея Боргезе, Рим), «Портрет беременной женщины» («Донна Гравида», 1505–1506, галерея Питти, Флоренция), «Немая» (1507, Национальная галерея, Урбино), а также парные портреты Анджело и Маддалены Дони (ок. 1506, галерея Питти, Флоренция).

Изображения супругов Дони по своей композиционной идее напоминают портреты герцога Федериго да Монтефельтро и его жены Баттисты Сфорца, написанные Пьеро делла Франческой. В картинах обоих итальянских мастеров фигуры представлены на фоне пейзажа, который делает парные портреты как бы частями одной композиции. Единство достигается также расположением фигур, повернутых друг к другу, и почти зеркальным повторением жестов рук.

Портрет Маддалены по своему композиционному строю восходит к «Джоконде» Леонардо да Винчи. Глядя на него, зритель видит то же положение рук женщины и такой же разворот фигуры. Но портрет Леонардо более строг и лаконичен, Рафаэль же (возможно, по желанию заказчика) тщательно выписывает украшения и мелкие детали костюма модели. Также скрупулезно художник представил и элементы пейзажа: на возвышающемся за спиной Маддалены деревце тонкими мазками переданы зеленые листья.

Но если одухотворенная картина природы за спиной Моны Лизы помогает подчеркнуть таинственное очарование молодой женщины, то ландшафт на полотне Рафаэля отнюдь не делает грузную фигуру Маддалены Дони изящнее, а ее полное лицо – красивее.

Рафаэль и не ставил целью изобразить на портрете женщину более привлекательной, чем она была на самом деле. С жестким реализмом он передает черты лица своей модели, и зритель понимает, что Маддалена не отличается ни большим умом, ни красотой. Удивительно, но автор религиозных композиций с идеализированными образами мадонн в портретном жанре становится беспристрастным и порой даже беспощадным судьей.

Рафаэль. «Портрет Анджело Дони», ок. 1506, галерея Питти, Флоренция

Не стремится мастер приукрасить и Анджело Дони, взгляд которого выдает человека расчетливого и лишенного сентиментальности. Известно, как долго и мелочно торговался Анджело Дони с Микеланджело, когда пришло время расплачиваться за написанную им картину «Святое семейство» («Мадонна Дони»).

Во Флоренции был выполнен и известный автопортрет художника (1506, галерея Уффици, Флоренция). Позднее этот образ с незначительными изменениями был перенесен на фреску «Станца делла Сеньятура» (1508–1511), где живописец изобразил самого себя в том же развороте и даже с той же шапочкой на голове.

Лаконичные и твердые линии автопортрета передают нежный овал лица, гибкую и сильную шею. В пристально глядящих на зрителя глазах светится ум и высокая духовность. К сожалению, невозможно представить, как выглядел портрет сразу после его создания, т. к. цветовая гамма была изменена в результате многочисленных реставрационных работ.

По своему композиционному построению с этим автопортретом сближается «Портрет юноши» (1504, Музей изобразительных искусств, Будапешт). На фоне спокойного пейзажа изображен молодой человек в красной шапочке и такого же цвета костюме. На его губах играет легкая, немного загадочная улыбка. Некоторые исследователи полагают, что это еще один автопортрет Рафаэля, другие же считают, что художник запечатлел на полотне кого-то из своих друзей.

По композиционному строю и тональности с портретом Маддалены Дони сходны и картины «Немая», «Портрет беременной женщины» и «Портрет женщины с единорогом».

Рафаэль. «Портрет Маддалены Дони», ок. 1506, галерея Питти, Флоренция

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология