Мастера особых поручений

— Да. Да, конечно, так гораздо проще! Я ужасно виноват, что не приехал познакомиться с вами раньше, — заговорил родственник, опять устраиваясь в кресле. — Все как-то не выпадало случая, да и столицу я ужасно не люблю. Камни, камни, да и люди такие, что… Не подумайте, конечно, что я о вас, мы ведь совершенно не знакомы. Я о хорошо знакомых.

— Понимаю, да, здесь есть множество очень неприятных личностей, — согласилась королева, задумчиво разглядывая мужчину и пытаясь на глаз оценить, играет он или действительно — вот такой. Если играл, то делал это гениально.

— А, вы тоже уже успели с ними пересечься? Мне ужасно вас жалко, вам не сбежать… Но я, простите, ужасно рад, что вы все-таки есть. Я после прощания с Ешем могу спокойно уехать обратно в поместье, и не нужно будет больше встречаться со всеми этими ужасными людьми…

— Может, вы предупредите, кто из них наиболее ужасен? — полюбопытствовала Олира. — Просто чтобы я знала, к кому относиться с особенным опасением.

— Да, конечно! Вы же уже познакомились с Ильнаром Тавьером?

— Мы имели несколько бесед, — осторожно ответила королева.

— И уже, конечно, поняли, что его стоит всеми силами избегать? — обрадовался Урих.

Во время разговора он, видимо, нервничая, ломал пальцы и то и дело напряженно косился на дверь. И Олира в некотором смятении подумала, что королевскому кузену не помешала бы помощь мозгоправа. Может, он и не болен всерьез, но нервы мужчины определенно не в порядке.

— Он опасный человек, — дипломатично согласилась Олира. — Но, может, у вас есть какие-то более конкретные сведения?

— Есть, есть. — Урих опять покосился на дверь и склонился ниже, словно это могло помочь против любопытных ушей. А потом продолжил громким шепотом: — Он убийца!

— Поясните, пожалуйста, — всерьез растерялась женщина. Нет, она бы не удивилась — все же Тавьер маг, офицер и наверняка за свою жизнь побывал не в одной смертельной передряге. Но Урих явно имел в виду иное!

— Вам конечно же рассказали, что королева Дайра погибла в результате несчастного случая? Так вот, не верьте, все это ужасная чушь! Это он ее убил!

— Зачем бы ему? — Олира удивленно вскинула брови.

— Ну уж этого я не знаю, да только слышал, как Тавьер обещал вашему почившему супругу решить проблему с его покойной женой. То есть тогда она еще была живой, да и он тоже… Супруг то есть. Не Тавьер. Так вот, он пообещал, а через пару дней она погибла. Ужасное совпадение, скажете? Ни за что не поверю! Он терпеть ее не мог!

— Это слишком серьезное обвинение, — медленно проговорила Олира. — Но, пожалуй, я понимаю, почему вы так считаете. Я бы тоже не удивилась. Полагаю, рен Тавьер действительно способен на хладнокровное убийство…

— Вы проницательная женщина! — обрадовался Урих. — Держитесь подальше от этого ужасного человека и ни в коем случае не переходите ему дорогу! Боюсь, он с легкостью убьет и вас. А мне бы этого не хотелось.

— Так, может, вы возьмете на себя управление Тураном? Пока мой сын не подрастет, чтобы принять корону. — Олира сумела сказать это ровно, без сарказма.

— Нет-нет-нет! — запаниковал Урих. Его пальцы мерзко хрустнули, и Олире на мгновение почудилось, что он все же вывихнул пару суставов. — Нет, даже не уговаривайте, ни за что! Я сегодня же вернусь в поместье, я не желаю иметь что-то общее с этими ужасными людьми!

— А как же Туран?

— А что — Туран?

— Это ведь ваша земля, ваша родина, ваш народ по праву крови. Неужели вам без разницы, что с ними будет?

— Боги с вами! Ничего ужасного с ним не случится, — поспешил отмахнуться Урих. — Туран стоял, стоит и никуда не денется. А вот я, если стану общаться с этими ужасными людьми, долго не проживу!

— Понимаю, — медленно кивнула Олира. — А кого еще вы считаете особенно… ужасным?

Оседлав любимого конька, кузен принялся сыпать подозрениями, методично перечисляя едва ли не всех высокопоставленных придворных, начиная с членов Совета. Пересказывал какие-то сплетни в доказательство их «ужасности» и с каждым словом все больше дрожал.

Олира слушала внимательно, стараясь не пропускать информацию — никакие сведения, будь они даже совершенно непроверенными, лишними не бывают. Но с каждым словом, с каждым обвинением «ужасным» придворным она испытывала все большее отвращение. Только не к ним, а к сидящему перед ней мелко трясущемуся человечку. Поразительно, насколько они были разными — Ераший и его кузен. Но зато понятно, почему они не поддерживали отношений: венценосный родственник, будь он жив, наверняка занял бы место в лидерах списка ужасных людей. Это сейчас Урих о нем не вспоминал, поскольку покойник не представлял опасности, или просто боялся говорить о нем гадости вдове — кто знает.

Королева допускала, что в словах собеседника имелся резон. Не зря же артефакт оставался прозрачным: что бы Урих ни говорил, как минимум он сам в это свято верил. Но родственник с его страхами и длинными, тонкими хрустящими пальцами вызывал у нее такое чувство гадливости, что хотелось прямо сейчас подняться и вымыть с мылом руки, уши и голову целиком.