Мастера. Герань. Вильма

— Знаю, святой отец, знаю! А жаль! В самом деле жаль! Сегодня мне даже малость взгрустнулось. Хотелось с вами за крест чокнуться.

— Не могу. Стоит выпить, сразу живот схватывает.

— Нервы! Все нервы! Будьте осмотрительны, очень осмотрительны. Как бы язву не заработать!

— Что вы, что вы! Желудок у меня в порядке, да и нервы не шалят. А пить не пью, не выношу спиртного!

— Думаете, не знаю? Я же знаю, ведь я у вас, почитай, каждый день. И все же будьте осмотрительны! С нервами не шутят. К нервам в самом деле нужно относиться со всем вниманием. Знаете, как иногда у меня нервы шалят? Счастье еще, что не очень-то в рюмочку и заглядываю. Разве я пью? Вся же моя выпивка здесь, и я постоянно у вас, а много ли выпью? Для умного человека главное — разговор, всегда главное — разговор, беседа, хорошее настроение, а рюмка — дело десятое. Иной раз налью себе рюмочку: вы-то мне никогда не нальете, поставите бутылку — и изволь сам! Вот я и наливаю себе, и мы беседуем по душам.

«Лучше не беседуй! Охальник! Сатана! Язык бы тебе прикусить!»

— Святой отец, стало быть, не нальете себе? Можно, я вам налью самую малость?

— Боже избавь. Видеть спиртного и то не могу!

— Конечно, это же сущая пакость. Я не имею в виду вашу палинку, это питье превосходное, я вообще говорю. Спиртное есть спиртное. Хоть и для людей, а все равно пакость. Поддашься спиртному — и тут же ставь на себе крест. Но нынче вы в самом деле могли бы выпить! Если позволите, я еще каплю себе налью. Знаете же, коли он наверху, этот крест, так пусть там прочно стоит, пусть Гульдан укрепит его как положено! Ну стало быть, еще раз за крест!

«Охальник! Нечестивец! Чтоб тебя господь твоими же пулями-молитвами поразил, а черт рогами наградил! Чтоб тебя огнь не помиловал! Твоими устами Люцифер молвит! Чтоб тебя другой, еще более злющий Люцифер копытом вышколил да приличию обучил. Чтоб метлой адовой, огненной отхлестал твоих наставников, злобных и подлых, а заодно хватил сатанинским копытом по башке и того, кто из тебя сделал строителя! Изыди, сатана! Вылакай рюмку — и с глаз долой!»

15

Коротко ударил колокол. И Штефка в праздничном национальном платье — на правой руке у нее плетенка, в которой бутылка вина и десять стограммовых рюмок, — бодрым шагом, гордо подняв голову и не оглядываясь по сторонам, идет к костелу. Народ расступается перед ней.

— Ну и вырядилась! — Люди не в силах глаз от нее отвести. — Глядите, как вырядилась! Гульдан знал, кого выбрать!

— Еще бы, Штефка умеет принарядиться! Смотрите, смотрите! Вон Гульдан уже ждет ее, она несет свяченое вино к кресту. Оттого и вырядилась.

— Так-так!

— Чего так? Такой-то девки и я б не прочь дожидаться. Хоть у креста. И вино бы выпил, право слово выпил бы. Э-эх, ни земли, ни неба, ей-богу, не испугался бы. Ух! И мы на небе.

А Штефка подымается по деревянной лесенке. Слегка запыхалась, ну да ладно. Она уже у колоколов, там ее дожидается Имрих. Штефка наливает ему в рюмку вина, Имро пьет, а пустую рюмку, как положено по обычаю, разбивает о балку.

— Не боишься взойти еще выше? — спросил он ее.

— Не боюсь, — ответила она весело.

— Ну и не бойся. — Имро хотел подбодрить ее. — Потихоньку подымайся, чтоб сил хватило. Но наверху не оставайся. Буду ждать тебя.

Штефка пошла выше. Через минуту была возле Ондро. — Какая ты красивая! — улыбнулся он ей. — Гляди, как разгорячилась! Ей-богу, ты мне нравишься! — Он сам взял из корзинки рюмку. — Ну налей, налей подмастерью! — сказал весело. Потом выпил, а пустую рюмку разбил. — Дело сделано! — усмехнулся он. — А ты мне и впрямь по душе! Жаль, что я женатый.

А Штефка уже подымалась к Якубу, и взгляд ее был устремлен вверх. И снова все повторилось.

— Не боишься выше идти? — спросил ее Якуб.

Штефка сказала: нет, а сама невольно поглядела на узенькую лестничку, которая вела наверх, к мастеру; лестничка казалась ей достаточно крепкой, и было на ней не более десяти-двенадцати ступенек, и все же это была высота! Штефка еще никогда не подымалась так высоко.

— Видать, страх напал! Хочешь, — предложил ей Якуб, — я донесу.

Штефка глубоко вздохнула. — Ах ты господи, да я уже иду, иду. Высоко-то как! Сейчас я правда немного боюсь.

Она пошла дальше, и взгляд ее был устремлен вверх. Шла она сейчас медленнее, осторожнее. Боже, как высоко! Отчего так высоко?! Боже, и будто качается! И трещит даже! Господи, отчего так ужасно трещит?

— Ну давай! — Мастер подал ей руку. Она поднялась еще на одну ступеньку, потом еще на одну, и мастер сказал:

— Ну здравствуй! Не думал я, что ты сюда дойдешь.

— Боже милостивый, отчего так трещит? — Она силилась улыбнуться.

— Ничего не трещит, тебе кажется, — успокаивал ее мастер. — Не бойся! Эта колокольня крепко сработана! А ты смелая девушка. Ну что, нальешь?

— Налью. А почему колокольня так качается?

— Нет, не качается, вовсе не качается! — И мастер взял себе рюмку. — Успокойся.

У Штефки дрожали руки, но рюмку она налила. Мастер выпил и сказал: — За твое здоровье!

— За ваше здоровье! — сказала Штефка, голос ее тоже дрожал.