Мастера. Герань. Вильма

Заметив, однако, какое действие возымели его слова, и не желая нагонять еще больше страху на Вильму, мастер взялся Имро ругать на чем свет стоит, чтоб хоть словами облегчить душу: — Парень совсем, видать, спятил! Ох, и задал бы я ему жару. Знал бы, куда он махнул, пошел бы туда и так двинул ему под зад — век бы помнил.

— А с ним ничего не случилось? Ничего с ним не случилось? — Вильма не спускала с мастера глаз.

— С такими пьянчугами ничего не случается, — успокаивал ее мастер. — Что с ним может случиться? Вот паршивец, хоть бы слово сказал! Ей-ей, меня и злит, главное, то, что он и не заикнулся. Догадайся я хоть о чем, отговорил бы его. Да ведь как отговоришь, ежели он молчал до последней минуты? Ну не блажной ли? Видано ли такое на свете? Ну погоди у меня, погоди, брехун льстивый! А ты, Вильмушка, не бойся! Теперь мы хоть знаем, откуда ветер подул. Про Карчимарчика-то мне уж давненько ведомо, что у него часто ум за разум заходит, но чтоб и у Имро помутилось в башке, чтоб ни с того ни с сего он позволил себя вот так взбаламутить, такое мне и в голову не приходило. Ох же и достанется им! Увидишь, Вильмушка, они свое схлопочут, и Карчимарчик получит! Этого я Матушу не прощу, уж и впрямь не прощу. Если у самого ума нет, пусть хоть сына моего не сманивает.

— Да, Вильмушка, таков он, нынешний мир, — продолжал мастер уже за кухонным столом, на который Вильма наскоро собрала завтрак, хотя и есть-то никому не хотелось. — Все с ума посходили, каждый на свой лад, весь свет перевернулся, повсеместно война, и вот уже кой-кому из наших не по нутру стало, что тут хотя бы какой-никакой, а все же мир и порядок. Кой-кто решил показать, что может навести лучший порядок. Только такие дела надо сперва крепко обмозговать, понять все и выждать, выбрать подходящий момент. Ведь в иных местах людям и вздоху нету. Франция и Англия на что большие державы, и то немцы страху нагнали на них, да и сейчас, хоть положение изменилось, им все еще приходится осторожничать, а вот у нас какой-то герой, которому мир опостылел или почудилось, что горя у нас маловато, а то, может, просто захотелось выставиться, чтобы никто его случайно не обскакал и не выхватил у него после войны министерство или табачную лавку, вздумал народ будоражить. А немцу только того и надо. Да теперь-то как быть? Ежели передо мной сатана, то и мне враз осатанеть, взбелениться, одичать? Честное слово, меня такая злость разбирает, что я всем бы кругом надавал затрещин. Но ты не изводись, Вильмушка! Мы хоть знаем теперь, на каком мы свете. А Имро от взбучки не уйти. Ух, окаянный, только этого нам не хватало! Ведь надо было на работу идти, нынче идти, уж давно надо было там быть. Что теперь людям скажу? Радуешься тут, что какая-никакая работенка подвертывается, а такой вот придурок возьмет да сразу все и угробит. Право слово, даже есть неохота… А ты бы поела! Не голодать же тебе теперь из-за такого паршивца! Я-то от злости не ем, от злости. Ну не остолопы они? Зло берет на обоих! О-ох, и накостылял бы я им. Я еще Карчимарчику говорил: Матуш, нечего нам пока ни во что впутываться, а то еще всем за это достанется! А вот, вишь, какие дела! Старый осел, коль у тебя разума нет, сам и ступай, а сына мне не сманивай и не вербуй!

— Господи, страх-то какой! — заохала Вильма. — С ним-то ничего не случится?

— А чего с ним может случиться? Все ж таки он там не один. И другие мужики подались, и ни с кем пока ничего не случилось. Поглядим. Подождем, поглядим. Кабы хоть не идти мне на эту чертову работу! Ну и петый дурак!.. Однако я ему не спущу, нет уж, не выйдет! Увидишь, Вильмушка, я ему это припомню. Чего ему надобно? Чего им, в общем-то, надобно? Думают, немец их испугается? Как же, испугался! Ох дьявол, погоди! Не переживай, Вильмушка! Лучше выкинь-ка это из головы! Ну правда… Знаешь, Вильмушка, работа есть работа! И разве не могли мы сейчас с Имро спокойно идти на работу, а? Мы бы уж там были, мне уж там пора быть. Вот те крест, получит пинка. Ну и блажной, вот блажной! Погоди, псих, такого получишь пинка! Да, Вильмушка, мне пора на работу! Черт бы меня побрал, зря обещался! А ведь и он, пень бестолковый, обещал! Ну зачем обещал, дурень?! А мне теперь идти перед людьми за тебя краснеть? Погоди, погоди, шалопут ты эдакий! Получишь пинка, еще и сапог специально обую! И Карчимарчик, болван чертов, пусть только пожалует в мой дом! Черт, если бы хоть никуда не идти! Ну ладно, не изводись, Вильмушка… Может, сегодня ворочусь с работы малость пораньше.

4

Мастер ушел на работу, а Вильма, предоставленная самой себе, ходила как неприкаянная. Она решила немного прибраться, да все валилось из рук. С трудом застлала постель мастера, потом свою, а между тем ходила взад-вперед или присаживалась то в кухне у стола, то снова у мастера в комнате, несколько раз даже подбегала к окну, выглядывала на улицу — не видать ли Имришко случайно.