Мастер женских утех

– Ничего не понимаю! Иннокентий утверждал, что он одинок, и даже собирался выставить дом на продажу, а теперь выясняется, что у него имеется супруга…

– Имелась. Они развелись в две тысячи третьем. Марианна была неплохой бабенкой, хоть и с ветерком в голове.

– Вы общались?

– С ней – довольно-таки часто. Она приходила к нам по вечерам, когда Иннокентий после сытного ужина возлежал в гостиной и переваривал съеденное. Красницкого я недолюбливаю и практически ничего о нем не знаю. Кто он, откуда, как ему удалось сколотить огромное состояние – все в тумане. Да и Марианна на эти вопросы предпочитала не отвечать.

– Они давно здесь обосновались?

– В двухтысячном.

Катка задумалась на минутку.

– Вы упомянули о странностях Марианны, – напомнила она.

Эра махнула рукой:

– Пустое. Болтовня вкупе с чересчур развитой фантазией. Кстати, вы знакомы с историей особняка?

– Нет.

Эра Валентиновна скомкала пустую сигаретную пачку.

– Марианна считала дом проклятым, и в чем-то она, конечно, была права… Стены особняка обагрены кровью. Впервые кровь пролилась в начале прошлого столетия, а последняя смерть случилась спустя восемьдесят лет.

– Так это же совсем недавно!

– В девяносто девятом году, если быть совсем точной. За год до того, как хозяином этой махины стал Иннокентий Красницкий.

ГЛАВА 5

– До революции имение принадлежало богатому помещику Федору Кубышкину – человеку властному, где-то даже жестокому. Кубышкин был страстным коллекционером произведений искусства. Стены его дворца украшали картины известных художников. Он привозил их отовсюду: из Франции, Италии, Англии… – Эра откашлялась. – Жена Кубышкина, Мария, особа безвольная и слабохарактерная, была полностью подвластна мужу. Частенько он поколачивал супругу, а та, не смея протестовать, молча сносила унижения.

У Кубышкина было трое сыновей. Два мальчика умерли в младенчестве, а третий, Николай, рос здоровеньким и жадным. С годами сын превратился в копию своего отца. Очевидно, жестокость, как и некоторые болезни, передается по наследству. В семнадцатом году Николаю исполнилось восемнадцать лет. Думаю, вам не стоит рассказывать о событиях того времени. Вы прекрасно знаете, что случилось в семнадцатом. Кубышкину пришел конец. По слухам, глубокой ночью в его особняк ворвались чекисты и, как говорится, без суда и следствия расстреляли помещика.

– А его жену и сына они тоже…

– Николая дома не было, а вот Мария… Я не могу утверждать, что эта правда, но… вроде бы она, услышав шум, успела спуститься в подвал и скрыться в лабиринте.

– Где?!

– Да, да, вы не ослышались. Под имением Кубышкиных имелся настоящий лабиринт. Все было изрыто, словно поработали гигантские кроты. Некоторые утверждают, что ходы были протяженностью более пяти километров. Где они заканчивались, никто не знает.

– И что было дальше? – Катка поудобнее уселась в кресле.

– Мария заплутала в лабиринте и скончалась от нехватки воздуха. Николая с тех пор никто не видел. Добро Кубышкина было распределено по музеям. А картины помещика-коллекционера в количестве тридцати штук были переданы в наш музей, который и поныне здравствует. Мы с Семеном неоднократно любовались этими шедеврами. Сема говорил, что одна картина может стоить около миллиона долларов. – Фетисова поморщилась. – Семен не разбирался в искусстве, он кумекал лишь в автомобилях, мог с закрытыми глазами разобрать и собрать авто. Но это не мешало ему время от времени напускать на себя важность и корчить на людях знатока в любой области. Возможно, он говорил правду, а возможно, вешал мне лапшу на уши.

– Как добраться до музея?